Отрастить крылья. Семь мужей мадам и муравьи... Глава 7 (Глава 7)

На кухне, вот уже несколько минут, стояла тишина, нарушаемая только шуршанием бумаги – Ксю вчитывалась в пункты договора, пытаясь обнаружить какой-то подвох.
— Название книги «Ненаписанные письма…» мне кажется банальщиной. А, Сонь? – Ксюша оторвалась от изучения документа и стала всматриваться в мое лицо. Ты чего, Сонь? Скажи уже хоть что-нибудь.
— А что я должна сказать? Я вообще не понимаю, что происходит, Ксю! Знаешь, что для меня значит происходящее? В этой вселенной пересеклись две параллельные прямые! Одна их них – контракт на триста тысяч долларов, а вторая – я, посредственный, неуверенный в себе и своих способностях человек, возомнивший себя талантливым писателем. Я, которая едва-едва свожу концы с концами, написанием плохо оплачиваемых продающих текстов, отзывов для социальных сетей, радующаяся, когда вдруг, берут мои статьи или заметки в не очень известные электронные журналы, с оплатой: десять долларов, за пять статей. Ксю, мне тридцать три года, и я давным-давно не верю в сказки, я их и писать не могу по этой же причине. Сомневаюсь, что похожа на Золушку, которой крестная Фея подарила мечту – написание и издание первой книги, с таким фантастическим вознаграждением, и это при том, что Фея знает свою крестницу, немногим больше суток. Мне все это кажется издевкой, Ксю. Прямые – не пересекаются! Что-то этой женщине от меня, за эту сумму, нужно другое… Только вот, что?
— Сонь, а я в тебя верю! И я точно знаю, что у тебя все получится! – Ксюша взяла мою руку и крепко сжала в своих руках. — Ты знаешь, Сонь, пару месяцев назад, случай был один у меня с мадам. Я привезла очередного интересующегося ее недвижимостью и, как обычно, показывала особняк. В Одной из галерей я увидела портрет молодой женщины на стене – это была ты, Сонь! Меня это настолько поразило, что я нашла в телефоне твою фотку и предъявила ее мадам. Невероятное сходство очень заинтересовало Аристарховну и она, иногда, очень подробно расспрашивала о тебе. Короче, твой визит в ее имение не чистая случайность – это она попросила организовать вашу встречу. А портрет на стене – копия с ее фотографии сорокалетней давности. Может вы в каком-нибудь родстве, Сонь?
— Нет! Единственная наша общая «родственница» — Матильда Фландрская, да и то, по внешнему сходству. – И я рассказала Ксю историю со скульптурой на вечеринке.
— О, Тилли! Мне тоже теперь вас так называть, Софья? Очень креативный псевдоним для писателя. А что? Мне очень нравится! – Ксюша расхохоталась. – У тебя все получится, Сонь! Предлагаю отметить твои, внезапно нарисовавшиеся фантастические перспективы новой жизни, чем-нибудь горячительным, ну или горячим кофе, на худой конец.
Еще раз попробовав шишку на лбу от дверцы шкафчика, кофе мне расхотелось, и я достала из холодильника бутылочку своего любимого Шабли, припасенную для особого случая.
Наше веселье было прервано внезапно зазвонившим на столе телефоном. На экране были цифры, которые показались мне знакомыми. Я, шмыгнув в прихожую, схватила открытку, лежавшую на трюмо – так и есть, это был его номер. Мое волнение было слишком заметным.
— Это он, Соня? Он? – заплясала вокруг меня Ксюша. – Ну ответь ты уже!
Я выдохнула и нажала на кнопку «ответить». В трубке раздался незнакомый женский голос. Мне сообщили, что мой номер, один из последних, в списке принятых — поэтому, если мне известен молодой мужчина, владелец данного номера телефона, то он находится в Центральной Городской Больнице в тяжелом состоянии, после ДТП. В данный момент идет операция. Женщина представилась, объяснив, что она является медсестрой приемного отделения и положила трубку.
— Ну ничего себе! Ты поедешь, Сонь? – Ксюша села за стол и отхлебнув из бокала, стала теребить локон своих волос, она всегда так делала, когда очень сильно нервничала.
— Конечно же поеду! – и я двинула в прихожую одевать кеды.
— Сонь, ты в пижаме. Может переоденешься? Не волнуйся, пожалуйста, все будет хорошо. – Ксюша поправляла мои волосы, пока я натягивала джинсы и майку.
Через пятнадцать минут мы въезжали во двор больницы. Операционная находилась на четвертом этаже центрального крыла. Мы с Ксюшей прошли по полутемному коридору до светящейся вывески «Операционный блок №1». Возле двери под вывеской стояли люди – там была Лили и четверо ее помощников очень крепкого телосложения. Взглянув на Лили, я увидела в ее глазах слезы.
— Добрый день, Лили! Мне позвонили из больницы и сообщили об аварии… — я подошла к ней поближе. – Надеюсь, все будет хорошо.
— Лука – сын очень дорогого для меня человека. – Лили тяжело вздохнула.
Где-то, в конце коридора послышались тяжелые шаги, звук все приближался. К нам подходил еще один из помощников Лили. Его суровое лицо было обезображено жутким шрамом от лба, через глаз и заканчивался на середине щеки, отклонившись в сторону подбородка. Внутри у меня все похолодело. Мужчина посмотрел на Лили, давая понять, что хочет ей сказать что-то очень важное и эта информация не для посторонних.
— Говорите! – ледяным голосом произнесла Лили.
— Грузовик, с которым столкнулся Лука, со вчерашнего дня числится в угоне. Водитель скрылся с места аварии. – мужчина закончил и опустил глаза.
— Мои самые худшие предположения подтверждаются, к сожалению! — глаза Лили резко стали совершенно холодными. – Вы знаете, что делать!..
Мужчина набрал номер и дождавшись ответа произнес: «Усилить охрану особняка! В больницу – четыре человека, срочно!»
Из двери операционной вышел доктор. Он сообщил, что операция только что закончилась. Состояние больного оценивается, как тяжелое. Пациент – в коме. Еще, было разрешено, ненадолго зайти в палату интенсивной терапии.
… Я почувствовала, как по моим щекам потекли слезы… Забинтованный с ног до головы, подключенный ко всевозможным аппаратам, которые пищали, шипели и щелкали, абсолютно беспомощный, совершенно неподвижный – на жесткой, послеоперационной кровати лежал мужчина, страстно ласкавший меня этой ночью в стогу сена у реки. «Так не должно быть! Не должно!» — стучало у меня в голове. Я аккуратно погладила его плечо, опускаясь ниже по руке, взяв его ладонь в свою, я вдруг заметила следы засохшей крови. Не помня себя, достала влажные салфетки из сумочки и стала, как в бреду, оттирать кровь с его ногтей. Мне вдруг стало так физически больно, как было когда-то, давным-давно в детстве. На моих глазах грузовик переехал маленького котенка… Тогда было также невыносимо больно как сейчас…
Лили, приобняв меня за плечи, отводила от кровати Луки.
— Ты мне сейчас очень нужна, девочка! Ты ведь принимаешь мое предложение? Времени все меньше… — глаза женщины блестели от слез…