Сказка про бычка

— Мы с женой не подходим друг другу, — доказывает Арсений родственникам и знакомым уже четвёртый десяток лет.
Люди улыбаются снисходительно, слушая эту «песню», и супруга тоже. Всем известно, что Арсений немного «не того».
Запутался когда-то в неводе, закинутом рельефным телом с изюминкой, обещавшем неземные наслаждения. Поймался, много лет барахтается и не может выбраться. Жену он по имени не называет, просто Тело, потому что мозгов у неё нет. А, может быть, и есть, но они другие, не как у него, ими управляет плоть.
Познакомились на студенческой вечеринке, она, изначально, была лишней в компании, пришла поздно, не хватило места за столом. Арсений предложил незнакомке кусочек своего стула. Ему бы сразу понять, что такой солидный круглый зад, контрастирующий с «осиной» талией, на «кусочек» не поместится. Одну половину она разместила на освободившемся уголке, а вторую на бедре незнакомого парня. Произнесла: «Спасибо» и сверкнули дьявольски зелёные глаза.
Его организм среагировал мгновенно. Дальше он помнит, как целовались в соседней комнате, как прижимал её горячее тело в своему, воспалённому, мял, постанывая, упругий зад.
Через два месяца была свадьба.
За это время он не вспомнил ни разу, зачем приходил к другу, и что попал в компанию, тоже, случайно, намеревался взять книгу.
По физике и математике учился лучше всех в группе, показалось ему, что уважаемый математик, правнуком которого был его однокурсник, неправ в некоторых своих положениях или же они нуждаются в дополнительной трактовке, доказательстве и развитии. Ему приснилось, как он спорит с известным ученым и у того — растерянное лицо. Под впечатлением от сна зашёл попросить у потомка напечатанные мемуары прадеда. Тело «выбило», не только, из размышлений о математике, он забыл про «хвост» по философии, тянущийся с прошлого семестра и из-за этого чуть не «вылетел» из института. Философия давалась трудно, любил короткие предложения и формулы, а там какое-то «варево» из наукообразных слов и пустых рассуждений.
«Варево» он пересдал после свадьбы и удивил однокурсников и преподавателей тем, что перешёл на вечернее отделение.
Как это объяснил?
Тело имело мать, женщину маленького роста с, тоже, широким задом, а то, что располагалось выше него, выглядело, как узкое место груши. Поддерживали снизу «плод» два конуса, сужающиеся к полу, и заканчивающиеся высокими каблуками.
— Мама может всё, — предупредила невеста, когда шла представлять будущего мужа, а что «всё» жених спросить не успел.
— Здравствуйте, очень приятно, проходите, — сердечно заулыбалась будущая тёща.
Начали обсуждать расходы на свадьбу. Арсений — бедный студент, родители — учителя в селе под Псковом, рассчитывать на их помощь не приходится, если и пришлют денег, то самую малость, а тёще нужен большой праздник с множеством полезных гостей.
— Голь перекатная, — услышал Арсений громкий шёпот тёщи, когда вышел на кухню попить воды, и подумал:
«Интересно, про кого она говорит?»
Отнести к себе эту фразу он не мог, во-первых, свадьба ему не нужна, настаивала невеста, а, во-вторых, не может же человек минуту назад радующийся знакомству, за глаза сказать про тебя гадость.
После свадьбы мать Тела оперативно отыскала завод, где молодым специалистам давали квартиры после трёх лет работы и устроила туда зятя в технологический отдел, а дочь в отдел информации.
Руководитель диплома Арсения очень сожалел, что талантливый студент не идёт в аспирантуру:
— Твоё место в институте.
— Только на три года, — оправдывался Арсений, — получим квартиру, и вернусь, не жить же всю жизнь с тёщей.
На заводе он вник в производство оружия на порученном ему участке до тонкостей, как во всякое дело, которым приходилось заниматься, понял, что некоторые операции в производственном цикле нужно изменить или переставить местами, другие, и, вовсе, лишние. Написал программу на компьютере, промоделировал свои предложения и представил их руководству. Получил благодарность и квартиру раньше других, через два года.
Не забывая, про математику, Арсений добился разрешения пересмотреть весь цикл производства, для этого его должны были освободить от текущей работы. Получил два библиотечных дня в неделю, надеялся «выкроить» время для основного предназначения жизни.
В центральной библиотеке встретил девушку, про которую думал, что влюблён до знакомства с Телом. Маленький курносый носик, чуть раскосые, светлые, добрые глаза, волосы пепельные, как дымок вокруг головы, тоненькая, нежная. Девушка смотрела на него в упор.
— Здравствуй, Маргаритка, рад тебя видеть, — голос его потеплел, лицо расширилось.
Она молчала.
— Я что-то не так сделал?
— Почти три года назад ты сказал, что зайдёшь к другу за книгой, а потом ко мне. С тех пор ни слуху, ни духу.
— Прости Маргаритка, сейчас вспомнил, занят был очень всё это время.
— Ты написал работу, которая должна потрясти математический мир?
— Нет, ещё, — и, вдруг, заплакал.
— Что с тобой?
Арсений рассказал про Тело, про завод, про квартиру, и про то, как всё время занимается не тем, чем хотел бы.
Тёща собирается купить дачу, но не может, потому что официально зарабатывает очень мало, чиновник в торговом тресте. Теперь Арсений должен отказаться от собственности на квартиру в пользу жены, и у него будет своя дача.
— Зачем тебе это нужно?
— Не знаю, мне, вообще, ничего не нужно, кроме математики. Иногда кажется, я напрасно женился, мы с женой не подходим друг другу.
Поехали к Маргаритке домой, позвонил на работу супруге, сказал, что встретил приятеля, вернётся вечером, поздно.
Сидел у девушки, держал её руки в своих, и понимал, что она на всё согласна, но, потом, он уйдёт к Телу, и снова обидит Маргаритку. Посидели недолго и Арсений собрался домой.
Когда прощались, вспомнил:
— Да, я, тогда, два, с лишним, года назад, книгу у однокурсника забыл взять. Сходи к нему, пожалуйста, ты близко живёшь, а моя квартира — около завода за городом. Я его предупрежу. В этой же библиотеке встретимся через неделю. Идёт?
Маргаритка согласилась, взяла номер телефона.
Тело оказалось не на работе, а дома, дверь заперта изнутри, долго не открывали.
— Я спала, — сказало Тело, кровать, и правда, была расстелена. Глаза жены фосфором сверкали в полумраке, в комнате с зашторенными окнами. Ему показалось, что очень душно. Вышел на лоджию открыть окно, проветрить комнату, там в углу, на бочке из-под кислой капусты, которую привезла и заставила Арсения затащить в квартиру тёща, сидел заместитель директора их завода по производству. Без штанов.
— Здравствуйте, — сказал изумлённый Арсений, и тут до него дошло, — да как ты мог, — он сразу перешёл на «ты», — да я тебя убью сейчас!
— Почему меня одного? – испугался мужчина, убей тогда всех, с кем спит твоя супруга, и Валерия Николаевича, и Михаила Львовича, — сдал партнёршу по сексу начальник.
— Не верь, — сказало Тело, — это случилось в первый раз, он обманывает.
-А квартиру как вы получили? – торопливо собирал свою одежду гость.
— Так, это же за мои предложения…
— Как же, за ваши…
— Убирайтесь, — закричал разъярённый муж и позвонил тёще,- ваша дочь – проститутка, бл…ое Тело.
«Но роскошное, — подумал заместитель директора, — просто, секс-бомба, — забрал штаны и ретировался, — не понимает, чем владеет, на хрен жениться на теле, которое не можешь удовлетворить».
— И, правда, б… дь, не могла потерпеть, пока мы его на дачу спровадим, — выступила тёща, когда появилась в квартире.
Арсений выбежал, громко хлопнув дверью. Решил:
«Пойду к Маргаритке».
Пока ехал в трамвае, думал:
«Два с лишним года псу под хвост: нелюбимая работа, измена жены, и это вместо того, чтобы спокойно заниматься чистой наукой. Однако, половина квартиры его, не бросать же всё это».
Вылез из трамвая, купил в киоске пачку папирос, закурил, как это делали мужчины в некоторых фильмах, закашлялся с непривычки.
«Не нужно торопиться. Зачем я буду Маргаритку обманывать? Книгу принесёт, встретимся и посмотрю».
Зашёл в рюмочную, выпил водки, вернулся домой.
Тело подкрадывалось, выгибалось, вымаливало прощение, твердило, что «оступилось» в первый раз.
— Может быть, спросить в каких ты отношениях с начальником выпускающего цеха или с военпредом? – спросил он, вспоминая предательские откровения заместителя директора.
Стала томной, белая грудь выпала из халата оливкового цветы, тяжёлые чёрные волосы до пояса рассыпались, как у русалки.
— Не хочу больше твоего тела, — постелил Арсений себе на ковре, — а тебя саму я никогда не любил.
Через неделю жена сказала, что беременна.
— Не от меня, — отсёк всякие разговоры об этом муж.
Позвонила Маргаритка, вспыхнули глаза жены, замерла с поварёшкой в руках, когда поняла, что Арсений говорит с женщиной, положила кухонный инструмент, и стало надвигаться на него томное облако желания.
— Отстань, — рявкнул муж.
Встретились с Маргариткой в библиотеке. Про приключения жены рассказывать постеснялся.
— Как там Игорь? — спросил, забирая книгу, — что про себя рассказывал?
— Диссертацию собирается защищать по теме, над которой вы вместе начинали работу.
— Так это моя идея!
— Но ты же бросил её, он у тебя ничего не отбирал.
— Всё равно, неприятно, он, конечно, умный…
— А ты талантливый, — закончила его мысль Маргаритка.
— Слушай, а про жену мою он ничего не говорил?
— Говорили много и про жену, и про тебя.
— Где он с ней познакомился?
— В какой-то компании, сказал.
— У них был роман?
— Не знаю, но она ему не очень нравилась.
— Сказал почему?
— Я не могу пересказывать чужие слова.
— Ну, же, Маргаритка?!
— Сказал о ней странное слово: «Липкая».
— Он, правда, умный, — вспомнил Арсений домашний кошмар, — книгу-то ему, когда вернуть?
— Возвращать не нужно, у него несколько авторских экземпляров.
Маргаритка ушла, и что-то в ней появилось новое.
«Она уже не на всё согласна», — понял Арсений.
На дачу с квартиры съехал, как просила тёща, при этом, без конца повторяла, что дочь её распутная, а зятя она любит и прекрасно понимает.
«Без них поживу спокойно и позанимаюсь», — сказал себе Арсений, ему хотелось «обскакать» Игоря, показать, что в его голове ещё много идей.
С завода уволился, пробормотав напоследок в отделе кадров:
— Занимались бы работой, вместо того, чтобы развлекаться с чужими жёнами. На полигоне то взрыв, то недолёт, то перелёт. Нормальные сотрудники вам не нужны, только, бл…и и холуи.
Несколько дней топил печь дровами, которые остались от бывшего хозяина, ел бутерброды, запивал чаем. Закончились чистые носки, чистая посуда, а потом и одноразовая, но, самое главное, деньги.
Пришлось поехать в город, зайти в квартиру. Жена засуетилась, подогрела суп, накормила котлетами, сунула грязное бельё в стиральную машину.
— Вкусно? – спросила сладким голосом.
— А зачем бы ещё ты мне была нужна?
«Значит, нужна», — она поплыла в кухню, чуть разъехавшийся, на четвёртом месяце беременности, зад, плавно перемещаясь справа налево и обратно, поплыл за ней.
«Нравится же кому-то, — подумал Арсений, — а мне нет, мы совершенно не подходим друг другу».
Появилась тёща.
— Арсюша, нельзя ли попользоваться твоим паспортом?
— Это ещё зачем?
— Нужен директор фирмы-посредника…
— Для чего?
— Товар купить.
— Я причём?
— Схема такая, проценты хорошие.
— Что за схема? – Арсений понял уже, «просто так» его тёща ни одного шага по жизни не делает, от каждого движения получается прибыль.
— Твоя фирма заключает контракты, я скажу с какими предприятиями. Покупаем первую партию товара, например, десяток мешков, с предоплатой в 50 процентов, и так несколько раз.
— Мешков чего?
— Какая разница? Неважно чего, крахмала, цемента, зерна… После того, как себя зарекомендовали, заказываем пару вагонов, предоплата 50 процентов ушла, получаем товар, фирму закрываем. Прибыль — целый вагон.
— Меня убьют потом, на чёрта мне ваши вагоны.
— Утром мы фирму откроем, а вечером ты заявишь в милицию, что паспорт потерял. Зятёк, деньги, уж больно, хорошие.
— Хотите, чтоб я вором стал?
— Умираю, честное слово. Воруешь-то ты у воров. Официально с тобой ни одно крупное предприятие работать не станет, это директора и заместители «неучтёнку» продают. Они и в суд подать не смогут. Я их всех по торговому тресту знаю.
— А кому эти вагоны будем сбывать?
— Это уже моя забота.
— Ладно, после открытия фирмы деньги дадите, и потом процент с каждого вагона, — сказал Арсений, и подумал: «Раз зарабатывать не нужно, засяду за чистую науку, напечатаю доказательство в иностранном журнале и Игорю нос утру».
Жена двигалась между мужем и матерью, подавала чай с печеньем.
Не надеясь на «светлый» разум тёщи и сообразительность Тела, Арсений, как в науке и на военном заводе, сам «врубился» в тонкости дела, проанализировал логистическую цепочку, нашёл на даче пару алкоголиков, предоставивших ему паспорт и «замудрил» схему так, что свести концы с концами постороннему, и, даже следствию, было бы трудно.
Получил деньги, позвонил Маргаритке, пригласил встретиться и в ресторан. Смотрел на неё, как на чистое своё детство, а в нём — ни отгрузок, ни обманов, и единственная мечта: стать своим в учёных кругах.
— Хочется прийти в институт на кафедру, посидеть среди нормальных людей, — пожаловался Арсений.
— Приходи, я там тоже теперь бываю, вышла замуж за Игоря.
— О как, ловкий же он парень, работу мою забрал и на невесте женился.
— Ты сам отказался от аспирантуры, а меня никогда не называл невестой.
— Не называл, но любил посильнее, чем Игорь. И ты меня тоже.
— Может быть, — сказала Маргаритка.
С тех пор они виделись иногда, это было необходимо Арсению, а зачем ей, он не знал, возможно, из сочувствия.
Тело, тем временем, изволило разродиться ребёнком, девочкой. Встречать их в роддом Арсений не пошёл, не было времени.
— Посмотри, — сказала притихшая молодая мать, вернувшись домой, — глазки у неё голубые, как у тебя.
— А ноги, как у Валерия Николаевича, руки, как у Михаила Львовича, а уши, как у кого? Кого из начальников я ещё не перечислил на бл…ом заводе? Господи, зачем я женился? Мы совершенно чужие люди.
Секс с женой стал для него противен, начал встречаться с женщинами за деньги. Приводил домой назло жене, она подавала в постель напитки и фрукты. Никакого удовольствия, даже, удовлетворения не получил, ничего, кроме неприятной болезни. Неприятной, но не смертельной.
«А мог бы и СПИД подхватить», — понял он и стал выбирать партнёрш подороже, поприличнее и пореже.
Летом хотел отдохнуть на даче от родственников, но туда переехала вся семья: тёща и жена с ребёнком.
Он ненавидел льстивый голос жены, но утром получал завтрак, днём – обед, а вечером – ужин, и одежда — всегда чистая. Это удобно.
Родственники жили на первом этаже, а он на втором. Хотелось, наконец, заняться любимым делом, но звуки с первого раздражали. Его предназначение — чистая наука, а от женщин внизу исходила грязь. И не только от тех, которые внизу, от всех других, с кем он общался. Кроме Маргаритки.
Получив, положенный ему, процент с очередного вагона, Арсений нанял мастеров, они разобрали часть кровли на даче и построили третий этаж, всего одну комнату, странный чёрный, из просмолённых брусьев, куб, в треугольной крыше. Из комнаты был второй спуск, тайный, в подвал.
«Если тёщу придут убивать обманутые клиенты, — Арсений считал, что придут мстить, именно, на дачу, так как в её городском доме консьерж, дверь на сигнализации и камеры у подъезда, — тогда я смогу убежать».
Прослойка в виде второго этажа мало способствовала успехам в науке, отвлекали заботы об отгрузках, оплатах, обналичках, необходимость следить, чтобы тёща не «надула» его.
Девочка, действительно, похожая на Арсения, закончила первый класс, когда бабушку насадили на заточку, как дичь на вертел. Если бы это случилось непосредственно у дачи, можно было бы помочь, а ударили, когда шла купаться на озеро и оттащили в сторону, в кусты.
«Как-то неприлично убили, не стреляли, не взрывали в автомобиле и пожара не было, — подумал Арсений, — кто-то из бывших её компаньонов, видимо, откинулся с зоны».
Зять оплатил достойные похороны, своим благосостоянием считал себя обязанным тёще. И «завязал». Заниматься аферами желания больше не было.
— Ты пойдёшь работать, Арсюша? – сладким голосом спела жена.
— Куда? На бл…ий завод?
— Там заработки маленькие, — продолжилась песня. Жена после декрета вернулась на старое место.
— Но тебе-то доплачивают за дополнительное обслуживание руководства?
Жена изобразила страдание на лице, как кающаяся Мария-Магдалина, но мерцание зелёных глаз было загадочнее блеска дорогих изумрудов на мочках ушей. Арсений допустил «спонсора».
Поразмышляв, он определился с местом получения денег без отгрузок и обналичек, это была биржа.
Разобрался чем и как торговать, скачал из интернета программу, написал свою. Сначала случились большие потери, потом всё восстановил и пошла прибыль, купил мощные компьютеры, оборудовал для них помещение в бывшей квартире тёщи.
Дочь подрастала. «Прикид», обучение в частной школе, отдых в Монако – всё он обеспечил. Захотела выйти замуж, оплатил шикарную свадьбу.
Просматривал статьи по математике в специальных журналах, следил за успехами Игоря. При очередной встрече Маргаритка сказала, что мужа пригласили читать лекции в Швеции, они уезжают туда надолго, поэтому немного удивился, когда года через два услышал по мобильнику её голос:
— Игорь болен, нужна операция, можешь дать в долг?
— Конечно, какие вопросы, завтра перезвоню.
Дома поделился с женой: передаст крупную сумму на лечение Игоря, в долг.
— Арсюшенька, какой ты у меня лопух? — его передёрнуло, — ну, сам пойми, как эти деньги добывались: ты рисковал, мама положила жизнь за семью. А что делали учёные в это время? Протирали штаны за письменными столами, в Швеции лекции читали. Это не наша проблема, что они не накопили на операцию. Игорь кандидатскую благодаря тебе написал и докторскую тоже. И на девушке твоей женился.
Выходило так, что Тело право, но внутри – какая-то тошнота, как всегда, когда он с ним разговаривал.
Утром Арсений позвонил Маргаритке, извинился, сказал, что не имеет свободных денег, услышал:
— Прости, что обратилась к тебе.
Сердце его ёкнуло.
Дочери купил квартиру, она с мужем уехала, Арсений снова остался один на один с женщиной, которую всю жизнь терпеть не мог. Живут в разных концах целого этажа элитного дома.
Через некоторое время в фэйсбуке увидел сообщение от кого-то из однокурсников: Игорь умер. Там же узнал, что деньги на его лечение собирал весь бывший курс. Операцию сделали, но она помогла ненадолго.
На похороны не пошёл. Стыдно перед Маргариткой: все «ребята» деньги ей послали, а он, самый состоятельный, нет.
Сидит дома и думает:
«Никого из друзей нет. Зарабатываю для дочери и Тела. А, что мне нужно? Джинсы да свитер, два костюма, рубашки, бутерброд с сыром на завтрак, щи свежие и котлеты на обед, а вечером кусок птицы или рыбы с салатом. И водка, чтобы заснуть. А всего-то хотел в жизни любимую работу и Маргаритку. Ещё бы раз в светлые бесхитростные её глаза взглянуть. Как быть? Как отлепить от себя Тело?»
— Пойдём на балет, — предлагает жена, в глаза смотрит преданно, слушает внимательно, со всем соглашается.
— На классический или на что-то новое? — спрашивает Арсений, а она отвечает: «Да». Смотрит и не видит, слушает и не слышит, и всё та же приторная улыбка.
— Не могу я с тобой жить, мы не подходим друг другу, — кричит он, — нужно было жениться на глазах, а я, дурак, — на теле.
Странные, навязчивые идеи появились у него.
Серебристый лифт в их элитном доме – супер. Ни одной надписи на чисто русском языке из слов с татарскими корнями. Две кнопки на панели управления, «21» и «22», утоплены намертво, этажей в доме -20. Арсений, уже, несколько лет ездит на двадцатый этаж, но понял, вдруг, что хочет подняться выше.
Другого выхода из его бытия нет. На улице, все толкаются, спешат, «колотятся» в пробках, каждому нужны деньги, благополучие. И только он один мечтает о чистой науке и безыскусной женщине.
«Только через лифт», — понимает он и давит, давит на кнопку «22», пока она не оживает и лифт не начинает движение вверх.
Очнулся Арсений в комнате, похожей на больничную палату, но на окнах решётки.
«Психушка», — понимает он, глаза закрыл, лежит тихо, нужно подумать.
Открывается дверь, появляется, в белом халате, женщина лет сорока, внешне приятная, строгое лицо, волосы под колпачком. Подсаживается к нему.
— Здравствуйте, — глаза не хитрые, но и не «распахнутые» навстречу людям, как у Маргаритки, — вы помните, что с вами случилось?
«Наблюдение, значит, за палатой установлено, иначе, откуда бы она узнала, что не сплю».
Приподняв веки, слабым голосом, Арсений отвечает: «нет».
— А из-за чего произошёл срыв, можете объяснить?
— Да, — продолжает устало, — мы с женой не подходим друг другу.
— Как долго вы женаты?
— В голове моей не хранится номер года, и число, когда случилось печальное событие — наша свадьба, но дочери, кажется, исполнилось тридцать.
— Попробуйте рассказать о своих проблемах.
Доктор слышит всю историю про Тело, тёщу, бл…ий завод, Игоря и Маргаритку, про то, как хочет Арсений заниматься любимым делом.
— Бессмысленная жизнь, — заканчивает рассказ, — в больнице, за решётками, люди не сумасшедшие, а нормальные, их нужно охранять от остального жестокого мира… Не пускайте ко мне жену, пожалуйста, может быть, ещё не поздно начать сначала. Возможно, здесь, на двадцать втором этаже моей жизни, выход из всех проблем?
— Вы думаете, что, если начнёте работать, добьётесь значительных результатов? — интересуется врач.
— Нет, не думаю, — вздыхает больной, — наукой нужно заниматься всё время, как инструментом пианисту или скрипачу. Мой однокурсник посвятил этому жизнь и умер уже, а я ещё не начал. Но попробовать хочется.
— Хорошо, продолжим разговор завтра.
Доктор не делает назначений, говорит медсестре, что ничего критического, пока, не видит, никакой патологии, запутался мужик, просит никого не пускать к больному.
— Рассуждает здраво, всё понимает. Возможно, нужно пригласить психотерапевта, зачем сразу же глушить лекарствами?
На следующий день, после планёрки, женщина в белом колпачке подходит к палате Арсения, слышит, что у него посетитель, возвращается к столику старшей сестры.
— Больной настаивал, сказал срочно, — оправдывается медсестра, — Вы же сказали, патологии нет, а оплатил он самую дорогую палату.
Недовольная врач возвращается. За дверью раздражённый голос:
— Зачем ты солила котлеты? Я же тебя просил!
— Не вкусно же будет, Арсюша.
— Тебе не вкусно, а мне, с горчицей, в самый раз. Мы столько лет живём вместе, ты каждый раз соглашаешься и делаешь, как удобно тебе, дура. Ты понимаешь, как мне надоела, как я хочу от тебя избавиться. Мы не можем жить вместе, не подходим друг другу.
Доктор входит, смотрит на женщину. В зелёных, сильно подкрашенных глазах, нет и намёка на сожаление, что неправильно приготовила котлеты или огорчения на обидные слова, напротив глаза мерцают, как у животного, намеревающегося заглотить добычу. Выставленная вперёд грудь заманивает, зад колеблется. Талия, для её возраста, сохранена и подчёркивает рельеф тела. Она смотрит на врача и притворно закатывает глаза:
— Ну, почему, почему Арсюша, около тебя всегда красавицы? Подумать, только, никогда, не видела такого интересного лица, как у нашего доктора.
— Прошу вас, покиньте палату, — вежливо, без улыбки произносит врач. Она не Арсюша, программировать психиатра — неудачная попытка наладить контакт. А от сладости слов: «нашего доктора» её тошнит.
Женщина ретируется мгновенно, видно, ей не привыкать. На тумбочке остаются недоеденные котлеты, в воздухе — чесночный запах.
— Добрый день, Арсений, Вы же просили не пускать жену?
— И не пускайте, пожалуйста. Мне нужна не она, а котлеты. Здесь, на двадцать втором этаже отвратительно кормят. Я же не умер ещё и хочу нормально поесть. Тело полностью на моём содержании, и неплохом, заметьте. Какую пенсию, думаете, ему назначили после многолетней работы? Хватит дня на четыре. Уж котлетами-то оно меня должно обеспечить… Почему Вы так на меня смотрите?

Вместо эпилога

Жил-был бычок,
смоляной бочок,
хвост, как мочало.
Не начать ли нам сказку сначала.
Жил-был бычок…