Утро не скоро

«Where the souls born» (отрывок)
Там, где рождаются души. Похоже на название какого-то фильма или, может быть, книги, наполненной философскими размышлениями о «точке отсчета», знать о которой никто не может наверняка. Пока. Почему именно эта фраза посетила мое сознание пару лет назад в то время, как я пялился в монитор в той пустой комнате со слабым ультрафиолетовым освещением? Точно сказать не могу. Возможно, хотел назвать этим композицию… Тогда я еще мог чувствовать нечто близкое к вдохновению. Существует ли на самом деле такое место или нет, наверное, сейчас не так важно, равно как то, почему спустя столько времени из множества путей я выбрал этот.

Раньше ощущение, природа которого мне неизвестна до сих пор, посещало гораздо чаще. Похоже на обрывки из снов или воспоминаний из жизни, которой у меня никогда не было. Внезапно всплывающие в памяти визуальные образы, когда я шел по знакомым до боли местам или, напротив, там, где появлялся впервые. А, может, это просто игра воображения или какое-то психическое отклонение. Нет. Не дежавю. Что-то во многом объемнее и сложнее.

***
Неоправданный, подсознательный страх что-то начать. Почему бы ему не послужить началом? Странное недоверие самому себе. Как будто во мне есть что-то неизвестное и неконтролируемое. Опять сны. Видимо, за этот не очень короткий срок я наконец научился мечтать. Жаль, не могу залезть в голову другого человека и подсмотреть/пропустить через себя то, что происходит. Хочу найти родственную абсурдность. Ведь не одному мне снятся несуществующие книги и музыка – теперь уже главные составляющие моей реальности. Впрочем, об этом позже.

Как всегда возвращаюсь к прошлому. Если бы у меня получалось останавливаться на моментах, когда все кардинально менялось… В этом случае, можно было бы сравнивать «тогда» и «теперь», и органично вплетать воспоминания в это повествование. Но воспоминания возникают спонтанно — значит, не нуждаются в последовательности. Порядка не существует. Его я тоже придумал сам.

1.
Веки открываются медленно. «Как заговор сердца и разума» — фраза из книги, автора и названия которой я не помню (как это зачастую бывает). Обои отвратительно нейтрального цвета. Кажется, нейтральные цвета создаются для того, чтобы быть лишенными отвратительности. Здесь все прямо наоборот. Вызывает раздражение не только интерьер комнаты, но и некоторые детали вплоть до предметов, покоящихся на столе. Разве что, мне нравится их хаотичность. Она возвращает меня во вчерашний вечер, когда я долго не мог собраться с мыслями, но, в конце концов, пересилил себя. Утром все предстает в каком-то ином свете. Оно отрезвляет тебя, и то, что еще несколько часов назад привлекало и имело смысл, может предстать пустым и плоским. За это я не люблю его.

По привычке завариваю темно-коричневую жидкость. Смотрю сквозь одно стекло, потом сквозь другое – пейзаж однообразный и новый одновременно, в третьем вижу свое опухшее лицо и волосы, запутанные, видимо, от беспокойной ночи.
«Но запомнить движение <…> не удалось. Тоже тяга». Вспомнил, что именно этот порядок слов сгенерировал мой мозг перед тем, как прозвонил будильник, представив это отрывком из увиденного текста.

Двери метро открываются туго. Вместе с общим потоком втекаю в месиво. Воздух теплый, но сдавленный. Чувствую, как внутри подступает тошнота. Люди, нервные и озлобленные, боятся не успеть. Преисполнены ненависти от ощущения своей несвободы, нежелания следовать привычному порядку вещей? Непереносимости к толпе? Или, может быть, страх вызывает инстинкт как можно скорее покинуть замкнутое пространство на глубине? Если бы вопрос был адресован только мне, я бы ответил, что так и есть, но, что осознавая свое положение, все же принимаю монотонность и размеренность серых будней. Так было не всегда.

Стараюсь не всматриваться в лица. Не то, что бы это нарушало мое пространство или являлось результатом мнимой социопатии… Если я и оградил себя от других, то причина кроется только во мне самом. Побочные эффекты нынешнего образа жизни, превратили в ангедоника, но я и раньше был к этому готов.
Испытал странное подсознательное желание найти в толпе знакомые черты. Знакомые и размытые.
2.
— Чтобы написать портрет серийного убийцы, нужно быть созидателем или разрушителем?
— Созидателем. И разрушителем.
3.
С детства питаю страсть к городам в темное время суток. Бродить по полупустым улицам с яркими неоновыми вывесками или ездить в транспорте, наблюдая за вереницей огней. Желтые, красные, иногда белые. Когда-то у меня была мечта объездить города разных стран и сделать серию ночных снимков. С балкона этой комнаты открывается неплохой вид. Наверное, я воспринимаю это только сейчас. Поджигаю еще одну. <…> «Какие сигареты ты куришь? Ну вот. Теперь мы дышим одним и тем же ядом».

Звуки улицы, мысли? Нет. Устал от них. Пожалуй, снова остановлю выбор на музыке. Теперь ничего не существует, кроме меня и её. Через несколько минут вношу хаос в искусственно созданную атмосферу беспечности и достаю то, что приравниваю к шрамам. Только отличие состоит в том, что когда наносил их, испытывал, скорее, не боль, а счастье. На фотографиях мое прошлое, воспоминания, которые могли бы не оставлять меня долгое время. Они – мое новое утешение. Так я могу предположить иное. До момента, как моя память была убита.

Я нашел альбом абсолютно случайно. Интересно, почему я не замечал его раньше… Может, мне его подкинули? Невозможно. Хотя, если я не помню людей, запечатленных на снимках, это не означает, что они так же стерли меня из памяти.
***
— А говорила, утро не скоро.
***
4.
Небо подходит к сумеркам пурпурное, но холодное. Мне нравится этот цвет. Ты спросила, не раздражает ли меня шум поездов за окном. Я ответил, что он необходим мне как фон. Капли пота проступают на спине, еще раз внимательно вглядываюсь в свое отражение, пытаясь найти изъян. Все смешалось. Другие скажут чистого рода сумасшествие. Что ж. Возможно…
Нахожу необходимость в выходе наружу. Едва сохраняя чувство реальности, бреду до остановки. Курю. Чувствую на себе чей-то взгляд, но не могу сконцентрировать свое внимание на смотрящем, потому что не вижу его. Все проходит сквозь. «Сколько это продлится?»

Постепенно холод начал вступать в права. Пальцы почти онемели, заметил, что на левой несколько костяшек сбито. Рядом никого не оказалось. Наверное, тот тип отправился по своим делам (если он вообще существует). Возвращаюсь на свет фонарей.
***
Завидую тем, кто занимается чем-то, что не вызывает скуки или неимоверного желания бросить все. Моя работа – бесконечная рутина. Хотя бы в этом я не одинок. Далеко не одинок. Я стал чаще замечать, что мои чувства притупляются сильнее, и в какой-то степени я даже смирился. Потеря интереса к жизни равноценна потере самой жизни? Вполне реально, что тоска – совершенно нормальное состояние при существовании, а счастье придумали в виде исключения. Многие обвиняют время. Перебираю всевозможные варианты себя, если бы родился в другую эпоху, кем бы я предпочел стать больше? Воином времен классической Греции, юной девушкой с затрудненным дыханием, прогуливающейся по вересковым пустошам вдали от мрачного поместья, каким-нибудь зажиточным средневековым бюргером, помогающим обделенным и калекам с надеждой, что после смерти мне за это воздастся (и только лишь потому)? Глупейшее искупление. Время всегда, так или иначе, воздействовало на психику.

Рабочая неделя подошла к концу незаметно. Признаться, наличие свободных часов ставит меня в тупик.
5.
Провожу рукой по холодному бетону. Наверное, раньше что-то украшало эти стены. Темно. В воздухе запах сырости. Теперь уже во мне. Делаю неуверенные шаги, еще немного и меня затянет в пустоту. Слышу, как голые ветки скоблят по стеклу – вероятно, то, что осталось от окон. Постепенно этот звук становится едва различимым и переходит в какой-то непонятный единый шум, заполняющий все пространство. Атмосфера гнетущего спокойствия. Мне неприятно здесь находиться, однако, я знаю это место. Я уже видел его.
***
Солнечный свет бьет в лицо. Странно, что не зашторил окна. Чувствую себя ребенком, охваченным страхом темноты и собственной фантазии, в ожидании, когда наступит утро и в комнату вольется свет, который очистит все. Разве он обладает такой силой? Впрочем, сейчас это не имеет никакого значения.

Твои глаза серые с голубым. Несмотря на то, что цветопередача на фото, как правило, все искажает, они кажутся мне живыми. Похоже, тогда я был таким же. Где ты теперь?..
***
— Красивая мелодия. Сам сочинил?
— Нет.
— Куда повесить?
— Откуда она у тебя?
— Подарили.
— Ты знаешь, что я плохо разбираюсь в живописи.
— В ней не нужно разбираться. Достаточно просто смотреть и воспринимать.
6.
Не смотреть на часы. Пока еще справляюсь. Написал что-то от руки, скомкал и выбросил. Мы слишком мало внимания уделяем символам или стараемся их не замечать, намеренно упускать из виду, чтобы был эффект непредсказуемого. Я не сделаю открытия, если скажу, что символы окружают нас. Возможность видеть их всех и трактовать, вероятно, усилила бы чувство удивления во время того, что принято называть «совпадением» или позволила бы с легкостью открыть некий смысл чего-то, что пытались скрыть в другом. Я хочу привыкнуть к ним, но, в то же время опасаюсь. Бардовая жидкость касается горла и вливается внутрь. Губить себя ради забвения, которое может даровать хмель.

Снова здесь. Чувствую привкус соли на губах, провожу по ним кончиками пальцев, но разглядеть ничего не могу, потому что темно. Кто-то держит меня за руку. «Осторожно, не оступись». Я еще успею вырваться и убежать отсюда. Как ни противоречиво чувствую, словно недостающую часть меня вернули на место. Тепло от ладони разливается по всему телу.

Умываю лицо холодной водой. Под ногтями следы запекшейся крови. Мигрень. Завтра выйду на работу, и все станет, как раньше, все станет нормальным. Внезапно в память врезается то, где я видел уродливое заброшенное здание, которое меня преследует. На фото. Точно! Оно уже было в моей жизни, с ним что-то связано. Ощущение тяжести альбома (воспоминаний) в руках вселяет и надежду, и страх оттого, что я теперь приблизительно знаю, где искать ответ. Он придет, может, и не сразу. Страх, возбуждение… эмоции обострились? Или я просто болен, и лихорадка таким образом возвращает меня к жизни? Трясущимися пальцами перелистываю первую страницу…следующую, нервно перебираю каждую и дохожу до конца. Тщетно пытаюсь что-то разглядеть на белом фоне, но вскоре понимаю. Ничего нет. Все страницы абсолютно пусты. Инстинктивно отбрасываю альбом так, словно держал в руках что-то мерзкое и бесполезное. Кто-то сыграл со мной злую шутку. Или я сам.
7.
Почти все разошлись по домам. Инициатива задержаться и доделать принадлежала мне. Я решил поступить так сегодня не потому, что надеюсь на внимание и должную оценку со стороны начальства, но оттого, что это может пойти мне на пользу. Необходимо чем-то себя занять. Именно этим вечером.

Снег за окном падает, будто не вниз, а вверх. Вокруг тишина, слышен только шум работающего компьютера и светодиодной лампы. Праздник уже совсем скоро, и атмосфера его приближения постепенно наполняет улицы и души людей. Я разделяю предвкушение с ними.

Испытываю удовлетворение не от результата проделанной работы, а от удавшейся попытки скоротать время. Теперь можно двигаться дальше. Смотрю по сторонам: дома сливаются между собой, иду куда-то практически наугад. Голова кружится. Удушающий кашель приступами перекрывает способность дышать ровно. В полузабытьи дохожу до крыльца. Треск битого стекла под ногами. И все же это непередаваемое глубокое чувство, способное внести немного спокойствия и облегчения после тяжелого рабочего дня — возвращение домой. Прохожу в гостиную в лихорадочной эйфории. На черной от копоти стене вижу только одну надпись: «Я здесь».