Осень

Вечер, мы сидим за столом, сегодня у нас гости. Разговор не клеится, все как-то натянуто, скучно, и не заходит дальше погоды и медицинских диагнозов:
— Знаешь, у меня сегодня так голова болела, ужас просто! — Это моя жена начала свою обычную песню!
— И у меня, тоже самое! — Это уже половина братца вступила.
— И как это людям не надоедает одно и то же всю свою жизнь повторять!? — Подумал я, а в слух произнес:
— Что поделаешь, осень! Осенью всегда так! — У Вас! — добавил я про себя.
— Да, давление видимо скачет. — Блеснул интеллектом братец.
Хотя, как оно может скакать, оно, что, лошадь что ли!? Я слышал это выражение тысячи раз, но сегодня оно показалось мне совершенно идиотским!
Да и вокруг, все тоже как будто бы специально было устроенно, что бы меня раздражать! Вот этот гарнитур например! Почему я промолчал, когда она выбирала эту чертову расцветку!
— Смотри, как гармонировать будет! — говорила мне моя благоверная, показывая образцы.
— Вот, смотри, вот это столешница. — И совала под нос какой- то грязный, потертый кусок серого пластика
— А вот это вот, шкафчик такой будет, а вот это вот, дверцы шкафчика… — И опять перед моими глазами крутили какие то разноцветные кусочки, связанные между собой так, как бусы туземцев из какой-нибудь Папуа-Новой Гвинеи…
— Да ну смотри же! Тебе, что все равно, что ли?!!! — Разговор переходил в невыгодный формат, так как, признание равнодушия к семейным делам каралось очень сурово, с ответом тянуть не следовало!
— Конечно нет! — Выпалил я.
— А не темновато будет? Цвета то, подходят друг к другу? — Если бы я этого не спросил, меня могли бы заподозрить в поверхностном подходе к делу.
— Все подходит! Вот, смотри… — Она снова потянулась было за бусами…
— Да ну, что смотреть? Если, ТЫ считаешь, что цвета гармонируют, то я доверяю твоему вкусу… — Вот и доверяй им после такого!
А вот попробуй, ей сказать, что у нас вместо кухни, уголок шизофреника получился? Нет, я конечно крут, но не безумен! Уж лучше каждое утро пить кофе гуляя по квартире, Чем остаток жизни гулять вообще не знаю где!
— Да, Андрей, правда ведь? — Я очнулся от того, что жена трясла меня за руку.
— Спишь что ли? О чем мечтаешь то, опять? — В вопросе прозвучала явная угроза, в ее представлении, мечтать я мог только о чем то запретном.
— Да нет, я так, задумался… — Я с надеждой посмотрел на брата. И только моя половинка собралась с мыслями, и набрала полную грудь воздуха, для того что бы окончательно меня уничтожить, как брат кротко спросил ее:
— Лена, а у вас Степанова работает еще, на пенсию не вышла?
— Работает, что ей будет то? — Выдохнула жена. От неожиданности она даже как то обмякла.
— А что? Что это ты про нее вспомнил? — Это уже жена брата забеспокоилась, почему это он спрашивает! И спрашивает не ее?!?
— Да ни чего не вспомнил, просто встретил ее в магазине, смотрю, еле ходит, думаю, у Лены спросить про нее надо будет! — А он не дурак! Мой братишка! Хоть и младше на пять лет, а не дурак! Да, супружеская жизнь — это серьезно! Тут думать надо!
— Нет, ЭТА, сама не уйдет!!! Вперед ногами, если только! Не знаю, куда только в управлении смотрят!
— Господи, ведь пенсию получает не маленькую! Нет! Мало ей! Еще и жалуется вечно, и не соображает почти ни чего, ужас просто! — Моя совсем разбушевалась!
— Но, она вроде внукам помогает?.. — Попробовал я заступиться за старушку.
— Помогает она, ага, слушай больше…
— И у нас на работе есть одна, ты ее не знаешь… — это уже жена Сергея попалась на наживку.
— Андрюха, пойдем покурим, — предложил брат.
— Пойдем конечно! — Обрадовался я.
Мы вышли на балкон, было холодно, промозгло, темно. Закурили.
— Ты, что сегодня какой? — Спросил брат.
— Какой? Нормальный, как всегда! — Ответил я.
Помолчали.
— Да понимаешь, сегодня в танках день премимуа дали, акция там у них какая то, только сел, а тут вы… — Вырвалось у меня.
— Нет, я конечно рад тебя видеть, но может.., и правда осень, как эти малохольные твердят… — Мне стало стыдно.
— И у меня тоска, что то, Андрей. Значит осень… — тихо, словно не слыша меня, ответил Серега.
За окном ветви черных деревьев казались гигантской паутиной, раскинувшейся над мертвыми колодцами городских дворов. Казалось еще не много и слабый свет тусклых, фонарных ламп поглотит эта зловещая тьма…