Балконы и чёрные дыры

Я знала что когда-нибудь расскажу эту историю. Прошло уже двадцать лет и теперь понимаю — пора. Да… я только недавно перестала «на всякий случай» смотреть вверх, подходя к домам.
***
Пальцы нервно сжали пакет. Шшшбульк… бульк… шшккш…

Нетерпеливый вздох:
— Давааай. — Саша надул ноздри. Его почти черный глаз загорелся и кинул в меня недовольные искры.
В моих руках лениво менял формы кулек с водой. Правому Сашиному глазу было решительно все равно, он занимался изучением балконных иероглифов. Но я знала что левый взорвет этот пакет без чьей-либо помощи в моих руках, если я не решусь.

Я посмотрела сквозь зазор между бортиком и полом. Мужчина подходил все ближе к козырьку.

— Ну все, поздно… Ааа, нет… Давай, сейчас!!!

Я осторожно встаю, быстрый взгляд по всей балконной линии соседнего дома-угла, быстрый взгляд по дорожкам — влево вверх и направо, по футбольной площадке. Никому до нас дела нет.
Почти не смотрю вниз, как будто это не я, поднимаю пакет над бортиком, резко отпускаю пальцы, резко сажусь. Дыхание перехватывает, волна дерзости, волна страха… шлёп! Мы морщимся с вытаращенными глазами и искаженными от адреналина гримассами… Слух обостряется в несколько десятков раз. Скрип подъездной двери. Мягкий щелчок магнитного замка.
Кап… Кап… Кап…
Любопытство сильнее страха. Ищу в зазоре козырек. На нем темное нелепое пятно. И пакет зацепился за край. Остатки воды размеренно шлепают под периметром козырька. То там, то тут. Слишком очевидные улики. Наша очередная не удавшаяся мишень спаслась неведением.

Левый глаз Саши уставился на меня. Моя мама могла бы посоревноватья с ним по уровню взглядоубийства. Разочарование — для него привычное дело. Но мне, как никому, всегда хотелось избежать этого очевидного финала. Правый его глаз продолжал заниматься созерцанием посланий на запыленном стекле общего балкона.

— Он даже не заметил! — его шепот резал холодными ракетами воздух и эхом упал в моем животе.
— Я знаю.
— Ты поздно кинула.
— Спасибо, догадалась.
— И не аккуратно.
— Сам тогда кидай, а я на сегодня все.
— …

***
Вот уже три месяца мы собирали пакеты, зачем-то их стирали и сушили на батарее. На холодной летней батарее. У каждого в доме она была своя.
Думаю, его родители догадывались для чего мы так остервенело тащили все пакеты под кухонное окно. Но не придавали этому большого значения. Разве дети способны на что-то действительно опасное в восемь лет?

Мои же родители не знали ничего. Они не такие наблюдательные. То есть, вообще-то, очень наблюдательные по части эмоциональных перемен… но в том, что касается внешних вещей, таких как пакеты на батарее… они заметили бы такую мелочь только тогда, когда батарея в один прекрасный день перегородила бы путь на балкон или выход из дома.

С Сашкой мы были как близнецы. Мамы у нас разные, но родились мы в одном роддоме… и понеслось.

Мы ездили друг к другу на дачи, в поселке нас манили самые безнадежно заброшенные коттеджи, мы рассеивали по их углам, лестницам, песочным завалам свой мир и искали новые территории для нашей двойственной монархии. Новое, пакетное, увлечение позволяло веселиться, не выходя из дома.

Началось все с того, что мы просто кидали водяные бомбы, зная заранее — люди далеко, но увидят сам «взрыв». Их реакция была забавной, но не достаточной.
Через пару недель мы подошли к уровню «заботливый снайпер» — кидали прямо перед человеком, или прямо за. Вода, конечно же, попадала на «почти жертву», но не так сильно. Зато реакция была потрясающая! Нас колбасило как никогда в жизни! Настоящий наркотик!

Однажды мы случайно попали на маленькую девочку. Ну, чуть младше нас. Прямо на нее! С четвертого этажа. Она очень странно тогда себя повела. Просто сняла остатки пакета с потемневшего от воды плеча и, встав как вкопанная, стала рассматривать окна и балконы наверху. Ничего не сказала, не заплакала, не убежала… встала и высматривала… нас. Азарт запрыгал чертями. Сашка не удержался и крикнул ей голосом «Бога»: «Ступааай! И смотри лууучше под нооооги!»
Мы тогда чуть не лопнули, похлеще всех своих пакетов, от самого беззвучного смеха, на который только были способны. Ту девочку под Сашкиными балконами мы больше не видели.
Но нам хотелось большего! Мы замахнулись на взрослых! После первого же случая, в котором мишенью оказался мужчина с портфелем, мы узнали столько видов возможной кары, которыми он расхлебывался на весь двор… что решили с Сашкиного балкона временно никого не беспокоить. Лучшей нашей находкой стали балконы многоэтажек. Но безопаснее всего, при этом, было находится на одиннадцатом этаже моего дома. Так мы всегда успевали добежать до квартиры без всяких подозрений.
С одиннадцатого этажа и люди казались чем-то совершенно далеким, как герои компьютерной игры, которых иногда с особенным нетерпением кидаешь в самые жуткие обстоятельства. Как они себя поведут на этот раз? Любопытство иногда настолько овладевает кораблем, что… экипаж на долго теряет из виду и без того грустные островки здравомыслия.

Проблема была в меткости. Или в везучести «испытуемых». Но самое удачное, из всего что нам удавалось — кинуть пакет так, чтобы «взрыв», хотя бы, просто заметили. Этого было мало. И сейчас у нас почти получилось. Как и в последние несколько недель — только почти.

И тут к Сашке пришла идея. Если кинуть что-то… потяжелее? На таком же безопасном расстоянии, но опаснее на вид. Напугать до полусмерти. Нет, на тот момент мы не рассуждали об этом серьезно, хотелось действительно стоящей реакции, только и всего.

***
Мы нашли камушки для первых опытов. Забрались на привычный обзорно-снайперский пункт. Никого. Обеденное время — самое лучшее время для тренировки. Наша задача — кинуть на тротуар перед дорогой. Он совсем узенький с высоты, дальше — стоянка, через которую не выйти по прямой — забита до самой детской площадки.

Первый камень кидаю я. Когда нет людей — не страшно. Кидаю совсем рядом с домом. Скорость полета быстрая. Если кто-то и выйдет из подъездной двери, снаряд успеет долететь прежде, чем человек появится из под козырька.
Камень резко притягивается к дому и исчезает на балконе одного из нижних этажей. Ни звука. Слишком высоко, чтобы было слышно. Не совсем то, чего мы ждали.
Саша хихикает с особенным предвкушением. В руках у него камень больше тех, которые мы только что нашли. Больше всех вместе взятых.

— Ты чего… с ума сошел?
— Нет конечно.- правому глазу, как обычно, нет дела до всего происходящего, но только ни его товарищу. Левый намечал траекторию.
— Кинь сначала мелкий, они по другому летят, не как пакеты.
— Я заметил.
— Кинь мелкий.
— Вот тебе. — Саша резко отпускает один из мелких в десяти сантиметрах от бортика, тот повторяет успех своего собрата и скрывается на нижних лоджиях.

Из подъезда вышла девочка. Нет, не та, что была под Сашиным балконом, но очень на нее похожая. Она отошла вправо, к клумбе. При всем желании попасть в нее было нельзя.

— Давай, кидай большой! — левый глаз Саши давал понять — любое возражение будет глупым.
Я подхватила его азарт. Девочка уж точно услышит и увидит, если кинуть в другую сторону от нее, но чуть дальше от дома. Чтобы снаряд долетел до асфальта.
И я кинула.

Глухой стук. Внутри, почему-то, все упало. Я боялась смотреть в зазор между полом и бортиком. Но любопытство было сильнее. И тут раздался вой. Вой автосигнализации. Мы с Сашей подскочили — настолько неожиданно он взревел. Эмоции как будто отключили. Так бывает, когда ты перешел какую-то положенную норму страха. Мы стали ощупывать доступный трем нашим глазам островок в зазоре между полом и бортиком. Правому Сашиному глазу было решительно все равно.

Девочка, прямо как та, возле Сашиного балкона, стояла на том же месте и пялилась наверх. Фуууух. Нам повезло.

Выбежали какие-то мужчины, подбежали к желтой машине и… только тогда мы увидели. Черная дыра в лобовом стекле. Огромная черная дыра. Казалось, правый Сашин глаз впервые хотел увидеть что-то конкретное… и подтвердить что левый не врет.

Звук как будто исчез. Мы понимали — мужчины что-то орут вверх. Что-то страшное. Может быть, поэтому мы не слышали и только смотрели друг на друга.
В левом Сашином глазе плескалось смятение и вопрос на который не было ответа.
Наверное, в моих глазах было то же самое. Но в голове, в тот самый момент было очень ясное, громкое: «Никогда! НИКОГДА БОЛЬШЕ!»

***

Прошло уже двадцать лет. Нам повезло. Нам повезло что в машине никого не было, что мы тогда успели спрятаться от этих мужчин, которые уже через несколько минут рыскали по этажам. Их угрозы были такими, каких я никому бы не желала даже слышать.

Мысли об этом заставляли сердце так же падать вниз и застывать еще несколько лет после. Повезло. Нам во многом повезло.

****
У родителей был праздник. День рождения семьи. Мы собрались ехать на дачу. Папа пригнал машину из гаража и поднялся наверх — за нами. А мы с мамой — с арбузом встречаем! Посмеялись над тем, что от перемены места жидкости машина легче не станет и уселись лопать. Так будет веселее.

Когда мы вышли… Машины на месте не было. Она стояла неподалеку — папа вспомнил
-поставил сюда, точно! Новое место, совсем рядом с пешеходной дорожкой.

Папа подошел и застыл. Я проследила за его взглядом. Лобовое стекло было похоже на застывшую паутину, которая в секунду сплелась вокруг чёрной сквозной дыры.
В глазах потемнело.

-Давно надо было его поменять. — сказал папа.
У него плохо получалось скрывать чувства… Ведь все-таки праздник. Но он по какой-то не понятной причине был слишком спокоен. Как будто тоже знал что это рано или поздно должно было произойти. И, возможно, он тоже подумал еще кое о чем. Повезло.

***

Да… я только недавно перестала смотреть вверх, подходя к домам. Надеюсь, Саша тоже.