Игра для серьёзной девочки

Среди игр, которые предлагала Наденьке мама, не было ни одной увлекательной. Взять, хотя бы, учителя музыки, появившегося в их квартире после того, как у ребёнка обнаружили абсолютный слух. Девочке было четыре с половиной года, она не знала, чего ждать от странного незнакомца очень маленького роста в больших очках, думала, что он врач. Гость достал из загадочного футляра некий инструмент и провёл смычком по струнам. Неожиданный звук зацепил нервы, заставил содрогнуться, Наденька спряталась под стол, и отлепить от мебельной ножки её смогли только, после того, как «пигмей» покинул квартиру.
Потом малышку отправили учиться плавать в бассейн, вода отвратительно пахла, девочку стошнило.
Вслед за этим неугомонная мамаша поставила ребёнка на коньки. Ноги разъехались, Наденька села на попу, перевернулась и плача поползла на четвереньках с катка.
Маму тоже не устраивали забавы дочери, она не разделяла любви к животным и не собиралась заводить собаку или кошку, не позволила девочке быть «снежинкой» на детском празднике Нового года, опасаясь, что дочь простудится в лёгком платьице, не разрешила летом рвать камыши в пруду, и так далее, и тому подобное.
Немного повзрослев Наденька смирилась с тем, что придётся принять игры взрослых, а свои собственные отложить «на потом».
С тех пор в больших серых глазах девочки отражалось внимание к каждому слову воспитателя или учителя и готовность исполнить порученное.
В шесть лет она обречённо стучала по клавишам пианино и терпела учительницу английского языка в домовом кружке.
К тому же её отправили учиться в школу на год раньше.
Шанс начать собственную игру для девочек связан со сказкой про доброго принца.
В первый раз Наденька попыталась договориться о замужестве, когда ей было семь лет.
— С кем ты гуляла? – спросила родительница, обнаружив, что светло-серая шубка девочки испачкана то ли соляркой, то ли машинным маслом.
Дружба дочери с «особями» противоположного пола не была под запретом, но накладывались ограничения.
Мамаша объясняла их собственной «ошибкой молодости», звучало это странно, потому что забеременела она в сорок лет и об отце девочки никто не слышал.
— С… Геной, — помедлив ответила девочка, враньё в семье считалось большим грехом, чем общение с мальчиком.
— Почему не с Леной или Мариной?
— Мальчики придумывают более интересные игры, — честно призналась Наденька.
Мама закрыла глаза, помолчала и допрос продолжился:
— Где вы нашли грязь?
— Мы не искали специально… Грузовики свозят с улиц снег на газон около соседнего дома, насыпали целую гору. Гена увидел Феодосию Ивановну, вчера он не нарочно попал шайбой в её собачку. Подумал, что тётя не сможет достать его на горе, забрался и позвал меня.
— И что ты?
— Провалилась, пока лезла. Гена помог выбраться, а сапожок остался в сугробе. Мы вместе разрывали снег, чтобы достать, наверное, тогда я испачкала шубку, сапожок был мокрый, я не смогла его надеть.
— Ты хочешь сказать, что зимой шла домой в носке?
— Нет, Гена шёл в носке, а мне отдал свой ботинок.
Наденька хотела добавить, что, сидя на верхотуре, договорилась с приятелем: они обязательно поженятся, когда вырастут, но почувствовала, что и без этой новости у неё будет достаточно неприятностей.
— Чтобы я не видела больше около тебя этого хулигана.
Благородство юного «джентльмена» осталось не оценённым.
Училась Наденька на отлично, чётко выполняя указания взрослых. Гордости от пятёрок не испытывала, давала отстающим списывать домашние задания и подсказывала решение задач на контрольных работах, девочку любили и учителя, и ребята.
Потом у неё начала расти грудь. Росла, росла…
Эталоном красоты среди сверстников считалась бледная модель с чёрными тенями вокруг глаз, плоская, худая и длинная, загадочно, как тень, двигающаяся по подиуму
Здоровый румянец, толстая коса из светлых вьющихся волос, средний рост, пышный бюст и широкая попа не соответствовали «стандарту». Дочь попросила маму покупать продукты, не содержащие жира, сахара, мучного.
— Из худой коровы, всё равно, не получится лань, — получила ответ.
После окончания школы девушка поступила в институт на серьёзную специальность: «Математическая обработка информации», статус студентки не изменил положения в семье.
Проучившись пару месяцев, Наденька придумала себе в мужья однокурсника, он провожал её домой, прижимал к себе, целовал, говорил, что, если она отказывается от близких отношений, значит не любит его. Наденьке едва исполнилось семнадцать, ему – двадцать пять. Девчонки с «опытным» взглядом подсмеивались над ней, не готовой позволить мужчине всё до свадьбы, потом кто-то рассказал, что в городке, откуда приехал учиться кавалер, у него осталась невеста.
«Он обманывал меня. Хорошо, что я не забывала про маму, когда мы целовались», — поняла Надя.
В начале второго курса студентов отправили на уборку урожая, там она влюбилась в шофёра Ромку. Раньше ей не встречался человек, который умел бы так заразительно хохотать, запрокидывая голову назад, сверкая зубами чистейшей белизны.
Ромка катал её по ночам на своём грузовичке, обнимал среди поля под звёздами и предложил пожениться.
С этой радостной вестью она вернулась домой. Мама посмотрела на дочь, как на безнадёжный проект.
— Нам не хватало мужа — шофёра из деревни.
У Надиной любви неожиданно открылась другая сторона, чувство затухло, только искрами вспыхивали воспоминания о человеке, рядом с которым люди не могли сдержать улыбку.
«Принца» она встретила на балу, как в сказке.
Сверкал и звенел новогодний праздник в институтском зале. Активный, возбуждённый вином, парень, похожий, одновременно, на Челентано, если бы тот был блондином со светлыми глазами, и на обезьяну, азартно танцевал сам с собой в центре зала, потом поскользнулся и, падая, зацепился рукой за Надины бусы из янтаря. Солнечные камешки запрыгали по паркету, ребята принялись их собирать.
— Я не хотел, — пробормотал парень.
«Вместо «извините», — подумала расстроенная девушка.
— Они не мои, взяла у подруги на один вечер.
— Я тебе завтра новые куплю. Давай номер телефона.
На следующий день Наденька нанизала кусочки янтаря на суровую нитку, убедилась, что ожерелье стало короче… Раздался телефонный звонок, в трубке хрипел голос, откашливающийся от вчерашнего веселья.
— Ну, что, боярыня, идём в магазин?
— Пошли.
Согласилась, но закусила губу. Назвав «боярыней», молодой человек подчеркнул не современный облик девушки.
— Толик, — представился новый знакомый, — учусь на третьем курсе.
В магазине с филармоническим названием «Симфония камня» молодые люди искали затвердевшие кусочки смолы. Эти мгновения, подобно цветомузыке, звучали и сияли для Наденьки, потому что в глазах продавцов и других покупателей она выглядела девушкой, которой парень выбирает подарок. Цена Надю расстроила, а Толика — нет, он расплатился и предложил сходить в кафе.
Она смутилась:
«Парень и без того, потратился, живёт в общаге, поступал в ВУЗ после службы в армии, родители, наверное, не помогают».
— Не бойся, у меня деньги есть, подрабатываю по ночам в зоопарке.
— Кем?!
— Ааа, испугалась? Нет, не крокодилом, а его охранником. Дежурю не каждую ночь, впрочем, остальные у меня тоже заняты. Ну, что, может, встретимся ещё раз?
В озорных, радостных глазах плясало такое количество увлекательных игр, что Наденька не поняла, для чего понадобилась ему она, правильная и скучная. Вспомнила свои неудачные «романы» и вздохнула:
— Зачем зря встречаться?
— Не понял, что значит зря?
— Замуж ты меня, всё равно, не позовёшь…
— Откуда ты знаешь? А, вдруг, позову. Выйдешь за меня?
— Да.
— У тебя много парней было?
— Двое…, – неуверенный ответ.
— Никого у тебя не было, боярыня, завтра пойдём в ЗАГС заявление подавать.
Случилось! Мама посмотрела на жениха с сомнением, на дочь — с сочувствием, но дала согласие, пожав плечами, будто Наденьке было не девятнадцать, а тридцать лет.
Волшебство ожидания торжественного дня, которым окутал Наденьку Толик, едва, не рассеялось: кандидата в мужья увезли из общежития на скорой. Пирожок с мясом, купленный в буфете вокзала, оказался не второй и не третьей, а смертельной «свежести».
Несколько дней Наденька дозванивалась до справочного, «дежурила» возле больницы. Наконец, в окне третьего этажа появился Он, успокаивающий жестами невесту:
— Не переживай, меня скоро выпустят, я абсолютно здоров.
Прошла неделя, наступила вторая, мама стала говорить про «напрасно потраченные деньги».
Наденька прорвалась в инфекционное отделение.
— Больной на карантине, мы должны исключить дизентерию, — строго объяснял пожилой врач в колпачке, у него были добрые глаза, Наденька сразу это заметила. Если бы не глаза, она постеснялась бы просить…
— У нас послезавтра регистрация в ЗАГСе, прошу Вас! — Слёзы побежали по розовым щекам мимо светлого локона, растеклись на скривившихся губах.
Мужчина неровно вздохнул, лицо сморщилось, крикнул медсестре, сидевшей в конце коридора:
— Тоня, результаты анализов чудака из пятой палаты готовы?
— Сейчас поищу… Не все…
— Принеси те, что есть.
Просмотрев их, распорядился:
— Выпиши засранца.
— Я же говорил тебе, чтобы не волновалась, — произнёс, выходя на свободу, довольный собой, будущий муж.
Свадьба прошла, как волнительный сон, о котором остались только эпизодические воспоминания. Родственников Толика не было, мать умерла давно, отец жил с другой семьёй. Мама Наденьки оказалась настолько добра, что оставила молодожёнам маленькую квартирку, переселившись к больной сестре.
— Что это у тебя? – испугалась жена, когда ночью он, разгорячённый, снимал с себя одежду.
— Неудачно спрыгнул со второго этажа на сарай, крыша проломилась, я приземлился на руку. Предплечье после перелома срослось в виде дуги. В травматологическом кабинете предложили ломать и соединять заново, но я подумал, что и так сойдёт.
— Я спрашиваю про шрам, это не похоже на удаление аппендицита…, — тихо пояснила жена.
— А, тут, вообще, ерунда получилась. Хотел испытать силу взрыва, положил смесь в урну, чтобы другие не пострадали. Урну разорвало, кусок цемента застрял в животе, хорошо, что не ниже, провели операцию.
Много интересных игр умел придумать её мужчина.
Однажды, ночью Наденька вскочила с кровати, тёплое и мокрое поползло под неё.
— Что случилось!?
— Прости, забыл предупредить, со мной бывает, если выпью вечером. Сон крепкий.
После занятий пара с заветными кольцами на безымянных пальцах сидела в очереди у уролога. Наденька первой вошла в кабинет.
— Доктор, у Толика энурез, помогите, пожалуйста.
Усталый врач с неприветливым лицом лениво поднял глаза, перед ним стояла встревоженная девушка и молодой человек с физиономией классического «пофигиста».
— Женщина, выйдите отсюда, — резко приказал мужчина.
Несмотря на «холодный» приём, сердитый доктор избавил Наденьку от завёртывания матраса в полиэтиленовую плёнку и отбеливания постельного белья.
На третьем курсе наступила беременность. Толик перевёлся на заочное отделение и
устроился в фирму по обслуживанию сложной техники, эту специальность получил В приборостроительном колледже. От него требовалось методом тестирования найти поломку и исправить её, но Толика заинтересовало, как устроен прибор, он разобрал его, а собрать не сумел, директор выгнал, не заплатив ни копейки.
Приблизилось время родить, Надя взяла деньги в долг у недовольной мамы, нужно было купить самое необходимое для новорожденного.
— Прорвёмся, боярыня, — сказал муж, и уехал в экспедицию на север, «забив» на сессию и институт.
На пороге роддома Надю с маленькой Яной встречала мама.
— Не знаю, как ты успеешь учиться с грудным ребёнком без помощи мужа, — пожала плечами мать и предложила гулять с младенцем.
Во время этих прогулок Надя готовилась к сессии. Пока сдавала экзамены, малышку держали на руках подруги, потом кормила грудью в пустой аудитории, дверь в неё с обратной стороны забаррикадировали однокурсники.
Толик вернулся из экспедиции, привёз деньги, расплатились с мамой.
Надя не хотела больше обращаться к ней за помощью из-за слов:
«Выбор мужа оказался неудачным».
«Зачем мама это сказала в сложный момент? – не поняла Надя, — муж у меня прекрасный, у него не портится настроение из-за пустяков, он не отслеживает, где я была, с кем встречалась, не требует отчёта о сдаче сессии, не возражает против пушистого кота Мишки. Да и выбора-то не было у девушки, похожей на корову, а не на лань».
Произошла, правда, одна неприятность. Толик сознался:
— Скучно было во-вечерам, сели играть в карты, я увлёкся, проиграл обручальное кольцо, виноват, моя красавица.
«Плохое предзнаменование», — подумала жена, но ответила сквозь слёзы:
— Не огорчайся, главное, что мы вместе.
Потом Надя писала дипломную работу, Толик ухаживал за ребёнком. «Северные» деньги, закончились, он устроился убирать сквер вокруг детского садика до его открытия. Просыпался с трудом. Сначала ему прощали опоздания, но однажды ночью замёрзли лужи, бабушка поскользнулась, упала, у неё диагностировали сотрясение мозга. Дворника уволили.
Надя к этому времени получила работу в научном институте статистики. Оклад назначили небольшой, но эпизодические договора с бизнесменами и политиками приносили неплохие деньги. Ей сразу стали доверять такие работы, оценив способность вникнуть в задачу, сосредоточиться и сделать в срок.
После замужества и рождения ребёнка, вдали от маминого «ока» Наденьку перестали тревожить мрачные мысли по поводу внешности.
Оказалось, что высокая грудь, тонкая талия, атласная кожа, роскошные волосы и нежное, немного беспомощное выражение глаз привлекают мужчин.
«Мягкая, милая, исполнительная. Есть ещё у нас настоящие женщины», — поделился шеф мнением о новой сотруднице.
Эту фразу принялись «мусолить» в коллективе, намекали, не без зависти, что Надя может сделать карьеру, поощрив ухаживания босса. Мужчина нравился ей, от его внутренней силы и мужского тепла кружилась голова, но шансов на роман между ними не было. Всю жизнь мама воспитывала в дочке чувство ответственности, и теперь, после четырёх лет супружества, Надя не представляла, как бы Толик смог существовать без неё.
Яну устроили в детский садик, молодому отцу предложили работу на стройке, он, даже прошёл обучение. Несколько лет платили неплохо, потом мужчина напился, поссорился с прорабом, уволился, и его посетила мысль: «зарабатывать не трудом, а умом», он вернулся к картам.
Наденька не поддержала идею, напомнила про обручальное кольцо, но настаивать не сочла возможным, муж сам должен был сделать правильный вывод.
Однажды, Толику так везло за карточным столом, что о просьбе жены забрать дочь из больницы, он вспомнил вечером.
Игроки позволяли себе коньяк, поэтому машины с собой у него не было, поймал такси. Медицинское учреждение встретило его запертыми дверями. Полусонный охранник посмотрел на мужчину, как на ненормального, сказал, что все врачи давно ушли, остался только дежурный. Толик не стал спорить, сделал несколько шагов в сторону, перелез через ограду сада, окружавшего больницу, добрался по пожарной лестнице и карнизу до окна на втором этаже, постучал в стекло, девочка, постарше Яны, узнала его и открыла створку. Дочь обрадовалась, увидев отца, он взял её на руки, понял, что не сможет нести ребёнка в ночной сорочке по городу: во-первых, его могли остановить, во-вторых, хотя на улице было лето, ночи оставались холодными, а лечили девочку от воспаления лёгких.
Бросив купюру на тумбочку, он завернул восьмилетнюю Яну в простыню и одеяло, увидел на них печать больницы, снял с себя рубашку и накрыл ею «кокон» сверху. По пояс голый, с девочкой на руках, поехал домой на трамвае, частника не стал останавливать, чтобы его не приняли за похитителя детей.
Не обнаружив дома мужа и дочери, Наденька пыталась дозвониться, но Толик во время игры выключал мобильник, а потом забывал включить.
Увидев бледную жену в слезах, мужчина «сделал правильный вывод» и «завязал», устроился в фирму, специализирующуюся на строительстве вахтовым методом мостов в разных концах страны, и уехал.
Его не было рядом, когда болели мама Наденьки и её сестра. Яна помогала ухаживать за ними. Похороны обеих родственниц мужчина тоже пропустил.
Отдых между «вахтами» Толик заполнял рыбалкой, охотой, походами за грибами или ягодами. Зарплата его уходила на увлечения: катер, рыболовные снасти, экипировка, ружьё, автомобиль типа внедорожник.
Начальнику Наденьки предложили возглавить фирму при правительстве города, он пригласил на новое место работы свою лучшую сотрудницу. Денег в семье стало больше, появилась возможность оплатить юридическую школу, в которой хотела учиться дочь.
Яна не росла «образцово-показательным» ребёнком. Надя хотела, чтобы девочка сама выбирала себе игры, не настаивала на отличных отметках, не следила за нравственностью, не критиковала её друзей. Да, и муж женщины требовал большего внимания, нежели дочь.
Дома Яна, в основном, молчала, просила её не трогать, с отцом общалась редко и без должного уважения. Иногда, Наденька ловила её удивлённый или недоумевающий взгляд.
Сама она поддерживала, почти, все увлечения мужа, просила, только, не стрелять. Толик согласился, поехал на охоту «посмотреть» и убил без единого выстрела. Он вёл машину, когда весёлая компания мчалась по лесной дороге, у молодого лося не получилось уклониться…
Краем уха жена слышала про «разборки» с хозяином автомобиля.
Мужчина обожал рассказывать в компании приятелей, как они с Наденькой, едва, спаслись, оказавшись во время рыбалки на льдине, оторвавшейся от берега, как в другой раз оставили машину на берегу, и, взявшись за руки, нагруженные снастями, шли по льду залива, ветер выл и сбивал с ног, мороз грыз щёки и грозил откусить нос. Несколько корюшек, которые им удалось вытянуть из лунки, сразу превратились в льдинки. Вспоминал, как завёл жену на болото собирать морошку, но забыл дорогу домой. За ними увязалась собака из деревни, в которой супруги оставили машину. Толик пристегнул к ошейнику пса свой ремень, сломал ветвь, стеганул по спине, и, не выпуская из рук ремня, крикнул: «Домой». Собака бросилась исполнять команду, а они, нагруженные корзинами с морошкой, скакали за ней по кочкам.
В каждом рассказе героем оказывался, почему-то, Толик, а не Наденька и не собака…
Яна вышла замуж за руководителя диплома, хозяина юридической фирмы. Жених подарил невесте бриллиантовое кольцо, а свадьбу назначил в Венеции. Родители Яны ограничились проводами молодых в аэропорту, Толик потерял загранпаспорт после возвращения из Норвегии, где трески было так много, что она хватала даже пустой крючок…
Наступила осень двадцать седьмого года совместной жизни, муж предложил поехать за грибами в Псковскую область.
Наденька считала, что грибы можно найти ближе, но Толик хотел встретиться с приятелем, который купил хутор недалеко от деревни со смешным названием «Сковородка» и завёл там фермерское хозяйство.
Возвращались, нагруженные грибами, вареньем, мясом и молочными продуктами. Машину вела Надя, муж после обеда дремал, в салоне стоял запах самогона.
На сельской дороге машин не было, только, вдали маячил грузовик, пересекающий поле. Наденька не представляла, что столкновение может случиться на пустой дороге.
«Он же не слепой», — последняя мысль перед несчастьем.
Шофёр был пьян.
Она помнит, как Толик вытаскивает её из кабины, приговаривая: «Держись, боярыня». Дальше взрыв.
После наркоза Наденька с трудом возвратилась в реальность, около кровати сидела девушка с бледным, перекошенным от страдания лицом, оно показалось знакомым, больная напряглась и вспомнила, что это её дочь.
От Яны она услышала, что Толик погиб от кровоизлияния в мозг, вызванного ушибом, а у Нади нет больше левой ноги.
— Мне очень жаль папу, но он делал всё, что хотел, ты не препятствовала, — дочь вытирала мамины и свои слёзы.
— Да, — согласилась мать, сочтя эти слова за высочайшую оценку себя, как жены.
С тех пор прошло пять лет.
Наденька проживает в квартире зятя, ведёт хозяйство, занимается уборкой, приготовлением обедов, ухаживает за кошкой Мартой. Иногда ей «подкидывают» подработку на компьютере.
Женщина ловко управляет инвалидным креслом, переезжая из комнаты в комнату, вытирая пыль, подметая пол, беседуя по «Вотсап»у с сослуживцами.
День проходит быстро, когда вечером раздаётся чуть слышный звук проворачивающегося в замке ключа, та, у которой с детства особенный слух, улавливает его и исчезает в своей комнате.
Высокий человек с наклонённой вперёд головой, будто потолок в квартире низкий, неслышно «просачивается» в квартиру. Он приплясывает на месте, если хочет в туалет, но сначала снимает ботинки, потом плащ или пальто, расправляет складки и аккуратно вешает в шкаф прихожей, вслед за этим мужчина проходит в спальню, размещает в платяном шкафу костюм, рубашку, надевает свободный домашний комплект в серо-бордовых тонах, и только после этого удостаивает посещением просторный, в мраморе, санузел.
Голова его обрита, руки холодные, походка вкрадчивая.
По выходным дням супруги работают за компьютерами, каждый за своим, тишина висит в комнатах, за день они могут не обмолвиться ни единым словом.
Только за обедом Надя услышит:
— Очень вкусно, что привезти из магазина?
Она не успевает открыть рот, как поступает предупреждение:
— Перешлите список продуктов на телефон.
Когда хозяина нет дома, дочь заходит к матери поговорить, но кажется Наденьке, что потребности в общении у Яны нет, есть нежность и жалость.
У «детей» дорогие машины, коллекционные часы, гаджеты за баснословную цену. Недавно Наденьке поступило СМС о том, что «молодые» приобрели участок земли, собираются построить дом, и мама сможет дышать свежим воздухом в садике. Наденька ответила, что согласна, но имеет одну просьбу: продать её собственное жильё и спроектировать коттедж с отдельным входом и апартаментами для «тёщи».
Получила ответ:
«Не вопрос. ОК».
По вечерам в своей комнате она и кошка Марта обсуждают, как будут гулять в саду среди цветов и кустов, увидят бабочек, шмелей и птичек. К Наде придут друзья, соседи, возможно, навестит кто-то с работы. В квартиру зятя она никого не приглашает, строгая дисциплина и тишина не предполагают гостей и свободного времяпровождения.
«Скучно живут», — вздыхает женщина.
Толик обеспечил её игрой на всю оставшуюся жизнь, ибо утро начинается с зарядки, а вечер заканчивается специальными упражнениями. Ей предстоит пройти лечение и усиленно тренироваться, чтобы врачи одобрили протезирование. Она очень надеется вернуться на работу…
Тоска одиночества сжимает горло.
— Толик, Толик, мне тебя не хватает!