Око силы

Мужчина и Женщина.
— У нее нет руки или ноги?
— нет, у нее все на месте.
— Она горбатая?
— нет, она не горбатая. У нее есть все, чтобы нормально жить. Это больше моральная диллема.
— тогда там ерундовая какая-нибудь проблема.
— Нет, у нее важная проблема, очень важная.
— Но это физический недостаток?
— ну…да.
Из разговора с читателями.

1. С первого взгляда

Темно и пот неприятно скользит по коже. Знакомый темный коридор, с липкими, и кажется шелестящими стенами. Почему-то надо идти по нему, и я иду. Сворачиваю, и тут же запах чужого пота резко бьет по обонянию, кто-то гладит пышную грудь, шершавые руки скользят по внутренней стороне бедра…
В холодном поту открываю глаза. Мне снова приснилось, что я женщина. Я даже никогда не знаю, нравится ли мне сам процесс близости, в этом кошмаре.
Мне 29 лет, я работаю аналитиком, иногда пишу статьи в газеты и журналы.
Сейчас я смотрю на будильник. Он был заведен на восемь, сейчас половина десятого, но он и не думал звенеть. Конечно, все вещи в доме сами принимают решения, независимые ни от чего, даже от их прямых обязанностей.
Я живу в деревянном доме, недалеко от города, вроде, мне полагается жить в городе, в небольшой квартире на высоком этаже, и только после издания этой книги, мне полагается переехать в дом на земле и до глубокой старости рассуждать о написанном, цитировать фразы, строить проекты, которым вряд ли суждено исполниться, и иронизировать над всем из-за скуки. Дом мне остался от бабушки, и мне показалось хорошей идеей сразу переехать туда. Что я незамедлительно и сделал.
Я просыпаюсь рано утром, иногда совесть заставляет делать меня гимнастику или зарядку. Так до сих пор и не могу понять между ними разницу, а никто, даже знакомые инструкторы из гимнастических залов не смогли мне объяснить ее. Потом, я умываюсь, в этом нет ничего интересного, но было непоследовательно написать, что я потом завтракаю. Обязательно бы нашелся какой-нибудь придирчивый читатель, или подросток в хорошем настроении, читающий с приятелем эту книгу, и придирающийся ко всему, и чем больше и остроумнее удастся найти ошибок, тем выше поднимется его авторитет. Да и у меня было такое же в детстве. Мне удавалось посмеяться над любым произведением, будь то газета, или книга, даже обращение к детям в Библии, мне казалось очень смешным. Ну что ж, если эта книга принесет кому-то дополнительную пользу, кроме понятия основной идеи, это только наполнит радостью мое сердце.
Так вот, я одеваюсь, завтракаю…нет, я, как и большинство людей не завтракаю. Особенно, если встаю рано. И только потом готовлюсь принимать новый день.
Я смотрю в окно, или гуляю по нашей улице. Зимой, как и в любой деревне, у нас красиво и снежно, если идет снег хлопьями, то невольно вспоминаются все сказки, рассказанные в детстве, и еще раньше. То ли ветром и деревьями, то ли облаками, потому что сейчас все реже и реже попадаются нормальные бабушки, которые читают внукам сказки. В основном, романтичные дети читают их сами, и уже в достаточно взрослом возрасте, но почему-то это все уже кажется им знакомым и где-то услышанным. Большую часть весны у нас на улице слякотно, снег мешается с водой, и картина, предстает взгляду весьма удручающая. Зато летом, или совсем поздней весной, когда по всей улице цветут деревья и музыка пчел медовой мелодией льется повсюду, у нас очень красиво. Осень… наверное, полагается писать про осень о том, как она разноцветна в своем золотистом проявлении, но у меня она вызывает только чувство уныния, и конца чего-то яркого. Возможно, виноват климат. Может быть, осень на тропических островах не вызывала бы такого уныния. В общем, про красоту осени написано столько, и без меня. Каждый автор, поэт, или просто тонко чувствующий человек, отдают дань осени, стеснительно благодаря ее за изобилие, урожай, за то, что они не умрут зимой. Неизживное язычество.
На нашей улице живут только ровесники моей бабушки. Это вечно занятые трудом старушки, словно бы стесняющиеся того, что они живут в деревне. И добрые бездомные собаки, но, как водится, в деревнях их немного. Злые собаки только во дворах. Я думаю, это потому что, бездомные рассказывают им о том, как хорошо им на воле. Ведь в деревне питание домашних и бездомных собак не очень отличается.
Почему-то только в деревнях замурзанные дети. Веселые, но чумазые. Это мне довелось видеть во всех деревнях, которые мне попадались на пути.
Рядом, конечно, лес, добрый и знакомый с детства. Там всегда растет крупная земляника.
Хотя…вы никогда не замечали, что самая крупная земляника на кладбищах? Вас никогда взрослые не одергивали, шипя что-то невнятное, так и не трудясь пояснить, почему нельзя и для кого она там растет? Поверьте мне, она на вкус точно такая же, как и в любом другом месте, только крупнее, говорю об этом, потому что могу с уверенностью утверждать, что и, став взрослым, вы никогда ее там не рвали. А если, среди читателей и найдется такой, да еще и считающий это вполне обычным действием, то признайтесь, знакомые считают вас немного странным.
Итак, я гуляю по нашей улице до опушки леса, где школьный двор соседствует с огородами. Сейчас там начинают строить дома, зряшное дело, по моему мнению, но люди, уставшие от пустоты духа внутри, приехавшие сюда, так не считают. У деревни есть легенда. Довольно опасная и настораживающая. Но ее уже мало кто помнит, и почти никого она не интересует. А она продолжает действовать и будет действовать, потому что никто не знает, как ее нейтрализовать. Я еще скажу о ней, немного позже.
Так как мое детство прошло тут, я знаю особо сказочные места в лесу, совсем рядом с опушкой, но скрытые от незнакомого глаза. Я часто сижу на излюбленном склоне и читаю, или рисую, к чему у меня нет почти никаких способностей. Зато я могу рассказать про любую вещь историю в любом жанре. Правда, мне почему-то лень заниматься такой объемной работой, но иногда я получаю удовольствие от таких историй, когда рассказываю их кому-то. Мне даже хотелось иметь одно время младшую сестру или брата, чтоб иметь рядом свободные уши, на которые можно бы было выливать все свои литературные изыски. К счастью, родители оставили это мое желание, только на стадии предложения. Понятия не имею, что бы было, удайся мне их убедить в необходимости этого мероприятия. Отсутствие свободных ушей и подвигло меня на записывание своих идей. Так начался мой литературный рост.
Вот там, в скрытом от глаз месте, мне и повстречалась ОНА. Ослепительная и прекрасная. Женщина. Не фальшивая манерная самка. Не кокетливая, хитрая особь женского рода, коих принято считать почему-то настоящими женщинами. Я просто смеюсь, когда слышу подобное. Можно назвать самку женщиной, боясь обидеть глупое существо, но никогда, ни за что нельзя их спутать, особенно если вы знакомы с женщиной. Впрочем, мало у кого из вас, читатель, найдется хотя бы пара знакомых женщин. Часто стервами называют капризных истеричек. Но те, кто, действительно, стервы, почти всегда женщины. И уж совсем мало кто помнит, что стерва – это сдохшая корова, а вовсе не капризная, уверенная в себе женщина. Так же мало кто знает, что уродинами давным-давно называли красавиц.
Итак, ОНА сидела, грустно и задумчиво смотрела перед собой. Только взглянув на Нее, становилось понятно, что в ее положении почти невозможно не грустить. Мне стало жаль ее. Но в тот момент, я ничего не мог сделать, чтоб помочь Ей. Хотя Ее образ врезался глубоко мне в память. По-другому и быть не могло. Она увидела меня и ей стало неловко. Потому что такие прекрасные создания, как Она, не любят когда их застают в такие моменты. А Ее глубокие глаза уже наполнялись слезами. Моя улыбка тоже была слабым утешением. Она сидела достаточно далеко от меня, поэтому ничего Ее не удерживало, чтоб встать и уйти. Что Она и сделала. А у меня оставалось еще много страниц интересной книги.

Я встаю рано, не знаю, что это может быть, надежда на чудо, страх проспать что-то, что сможет изменить всю мою жизнь разом. Я нежусь несколько минут в постели, прежде чем встать, и слушаю щебетанье птиц за окном. К счастью, окно моей комнаты выходит в сад, который все в этой деревне называют огородом. Все сады тут называют огородами…
У меня красивый и ухоженный сад, я ухаживаю за ним лично, никого не подпуская. Мне очень нравится, когда весной и летом цветут яркие цветы, заставляя меня думать, что возможно все, и я живу в сказке. Я люблю ягоду. У меня в саду есть несколько деревьев, которые приносят плоды рано.
По утрам я всегда делаю гимнастику для гибкости. Мужчинам нравятся гибкие женщины. Мне доставило много удовольствия, видеть, как после нескольких месяцев гимнастики, походка моя стала более изящной и грациозной, а движения пластичными. Знакомые даже говорили мне, что на этом комплексе можно заработать, наверное, можно, он разработан мной лично, но я не хочу этим заниматься у меня и так дел достаточно. Может потом, потом, когда моя жизнь не будет такой мрачной.
После гимнастики, я принимаю душ, я люблю запах парфюмерии. Гели, кремы, шампуни, своими тонкими ароматами тоже уводят меня в сказку. Потом я натираю свое тело нежным маслом, чтоб кожа источала едва уловимый аромат, и была шелковой на ощупь. Природа не очень щедро меня наделила, у меня грубоватая кожа, но об этом никто не догадывается. В основном я слышу комплименты. Мне 28 лет. Ощущение, что старость уже рядом. Если только ничего не изменится…ждать устаешь. А когда не знаешь чего ждать именно…
Я работаю дизайнером. А кем же еще? С моей страстью к ярким цветам. Иногда я беру заказы на оформление интерьера или витрин. Никто никогда не жаловался. Наверное, мне нужно загордиться и решить, что у меня безупречный вкус. Наверное, что-то было в детстве, мешающее мне это сделать.
Потом я обновляю маникюр, если нужно, и укладываю волосы. Все. Здравствуй, день. Я завтракаю, обычно, кофе и десертом из каких-нибудь ягод. После, я немного работаю, или читаю, иногда смотрю телевизор, но очень редко. Деревня не располагает к благам цивилизации, и если не перестроиться, то можно сойти с ума. Две программы телевидения, можно добиться семи, пара станций радио. Интернет, только если провайдер спутниковый.
И иду гулять, если только не успеют прибежать соседка или сосед. Соседка просит что-нибудь помочь, всегда отмечая, что справилась бы и сама, и что пока мужчин допросишься, и что живет-то она одна… работа всегда не сложная настолько, что она, действительно, справилась бы сама, очевидно, ей просто скучно, и хочется рассказать сплетни улицы. Сосед почему-то считает, что обсуждать со мной его романтические подвиги, это лучшее времяпровождение. Наверное, считает, что я пойму, какое сокровище ходит рядом со мной.
Гуляю я в лесу. Он недалеко от нас. Прямо за нашей улицей. У меня там есть тайное место. Еще в детстве, мне удалось отвоевать его у тех, кто знал, и заставить их молчать, и скрыть от тех, кто не знал. У меня не было и нет такого друга, кому бы мне захотелось рассказать о нем.
Ношу я обычно летом легкие брюки, и яркие ти-шотки.
В тайном месте, я могу не скрываться и не улыбаться никому, а грустить о своих бедах сколько хочу. Пока мне это не надоедает, и я не решаю что-то сделать. Эти решения немного облегчают мое положение, но не меняют его. Если б только кто-нибудь знал. Ах, если бы кто-то знал! Конечно, моя проблема для кого-нибудь может, и была бы причиной суицида, но только не для меня. Наверное, это испытание, которое мне нужно пройти. И я его пройду…только вот все равно, мне очень грустно.
Мысли совсем уже одолевали меня, даже слезы выступили, когда вдруг неожиданно перед моими глазами появился Он. Он сидел и читал. На склоне, в моем тайном месте. Он был именно таким, каким должен быть. Меня настолько поразило увиденное, что мысль о собственных проблемах сразу вылетела. Это было, как поражение молнией. Мне даже в голову не приходило, что я увижу что-нибудь подобное. Мое замешательство было, вероятно, явно написано на лице, Он, конечно, это заметил. Наверное, Ему было неприятно, мне бы было. Мне ничего не оставалось, как подняться и быстро уйти. Сильно заболело где-то в груди, так, что стало трудно дышать. Он смотрел на меня, как будто у меня не было этого ужасного недостатка, который портит всю жизнь женщине. Он смотрел на меня так…как мне всегда хотелось, чтоб на меня смотрели.
Дома меня еще долго трясло, видимо адреналин настолько сильно выбросился в кровь. Мне даже пришло в голову закурить, но это осталось лишь мыслью. Курение портит цвет лица. А мне нельзя его портить. Поэтому, ополоснув лицо в замороженной дождевой воде, я всегда морожу дождевую воду, она конечно, не чище, в городах, но в деревне, это имеет смысл, мне только и осталось, что лечь в гамак и предаться сумбурным мыслям, которые всколыхнул этот писатель в моей бедной голове.

2. Знакомство

Я немного знаю Ее. То есть, я про Нее часто слышу. Она живет в доме, недавно проданном вдовой, которая переехала в город. Очаровательный дом, подойдя к нему, нисколько не сомневаешься в том, насколько женственна хозяйка. Светлый, очень аккуратный, вокруг разбит практически сказочный сад. Но мне никогда не приходило в голову, что это Она. Что она настолько прекрасна. Дочитав книгу или главу, я обычно иду сразу домой, но сегодня…мне захотелось пойти к ней, поговорить с ней. Может куда-нибудь пригласить ее. Только вот пойдет ли она? Поймет ли?.. не сочтет ли она меня приставалой? Но, в общем, меня это не особо испугало. Вообще, человека, который видел ее глаза, вряд ли, вообще, что-то может испугать!
Итак, когда знакомая улица показала мне ее дом, мне осталось только ускорить шаг. Она лежала в гамаке, в саду, скрытая от невнимательного взгляда. Что можно подарить ей? Глупо дарить цветы обладательнице такого сада. Конфеты? Но если она следит за фигурой, что вероятнее всего так и есть, она не оценит подарок. У меня всегда были трудности по части подарков, особенно женских. Родственникам еще можно дарить какой-нибудь крем, или что-то такое, душистое и пахучее. А вот знакомым… мужчинам почти всегда можно дарить диск с музыкой, которую он предпочитает, или книгу, или табак или дорогие сигары, если он ценитель. А вот женщины просто сбивают с толку. Они радуются тому, что я в качестве подарка, могу принять только с унылой вежливой улыбкой. И совершенно спокойно принимают подарок, который ты даришь от всей души, пробегав за ним несколько дней, расстояние, равное хорошему походу. В результате, я останавливаюсь на конфетах. Ничего, угостит знакомых, если что.
— Здравствуйте, — здороваюсь я, стоя за калиткой, держа в руках коробку конфет. Я сходил за ней в ближайший магазин и вернулся.
— Здравствуйте. Как грубо лежать, извините, я сейчас. – Она легко поднялась и подошла, открыла калитку. — Входите.
Ее дворик действительно напоминает сказку, между клумб и цветочных грядок выложенные светлые дорожки из крупного камня. Она пригласила меня за стол в саду. Вынесла изящный сервиз, и предложила мне чаю. У меня просто сердце сжалось от того, что я не могу ей помочь. Но мне нужно узнать, не ошибаюсь ли я, и, положив конфеты на край стола, я негромко говорю ей:
— Вы очень красивая.
Чайник дрогнул у нее в руках. Она вскинула на меня глаза. Свои волшебные глаза.
— Что? – тихо переспросила она.
— Вы очень красивая. – громче повторяю я.
— Вы смеетесь надо мной. – Она села и поджала губы.
Другая бы, в ее ситуации, могла бы просто начать истерику и выгнать меня вон.
— Нет, не смеюсь. Мне до сих пор не встречались такие красивые женщины.
Она снова вздрогнула. Опустила глаза. Как изящно упала тень от ресниц на ее ухоженную кожу!
— Как вы заметили?.. То есть, как вы вообще рассмотрели меня?
— Вас трудно не заметить. Может, просто вам встречались люди, занятые собой, вот и все. Мне было достаточно одного взгляда.
Чай у нее тоже вкусный. С какой-то травой, запах которой всегда напоминает детство, но стоит узнать, как называется эта трава, и купить ее вам, от запаха детства остается только какой-то слабый дух. И вы пытаетесь и пытаетесь воспроизвести его, поэтому, словно привязанные берете и берете эту траву. Пока еще у каких-нибудь знакомых не попробуете снова чай со вкусом детства. Вы, пытаясь угадать, называете ту траву, которую берете сами, но вам говорят, что ничего подобного, и говорят другое название, и вы все начинаете по-новому, пока какой-нибудь приятель не сжалится над вами. И не скажет, что ему траву привезли откуда-нибудь из таинственной страны, тогда только вы успокаиваетесь. Конечно. Трава из детства должна расти в таинственной стране, вроде Японии, или Таиланда, ну, на худой конец Тибета, где, вообще, мало что растет. Потому что нам никогда не хочется, чтоб трава, навевающая волшебные воспоминания называлась базилик, бузина или мелиса. Хочется, чтоб она звалась как-нибудь вроде Лучуа, или Савайя, или любым другим сказочным словом непонятного значения, еще желательно, чтоб его не было ни в одном словаре, но вы-то уверены, вам кто-то точно сказал, что это значит «Рассвет» или «Око силы» (я знаю, у меня дома тоже есть и «око силы» и «рассвет»).
— Да…спасибо. – Она опустила глаза.
— Не печальтесь. Все можно поправить…
— Это ужасно. Как вы можете это говорить? Это невозможно поправить!
Ощущать ее кожу было очень приятно, я касаюсь ее руки, не хочу убирать ее, чтоб подольше сохранить ощущение нежности.
— Все поправимо. Дайте только время…я попробую вам помочь.
На мгновение ее взгляд стал злым. Видимо, ей уже подобное предлагали…
— Вы меня не так поняли. – моя улыбка растопила лед. – Я, действительно, помогу, так как нужно.
— Извините. – как она трогательна! Она извиняется даже за взгляд. Даже за то, что плохо подумала обо мне. – Простите, просто я так часто слышу это… как хорошо, что с вами можно быть…самой собой.
— Вы меня этим только обяжете.
— Если бы вы не подошли, я бы не решилась сама…
Мы проговорили с ней до позднего вечера! Было уже за полночь, когда мы распрощались. Мне было пора домой. Мне было видно иногда, как из окон выглядывают старушки и их дети. Завтра обязательно пойдут разговоры. Меня обязательно будут сватать за нее. Ну что ж, зато, на нее перестанут косо смотреть. И от меня отстанут досужие рты.
Дома мне еще долго виделись ее руки, губы, глаза, такие печальные и прекрасные. У меня даже работа не шла. Пришлось бросить попытки что-то написать, и переключиться на сон. Дни здесь обещали стать более занимательными. Только бы завтра ее не начало снедать смущение, и она не начала опускать глаза при встрече. Одна надежда на ум женщины.

Боже, как горит лицо! Уже в доме, на постели, меня одолел легкий, но сильный смех. Кого мне благодарить за встречу с этим писателем? Он увидел меня, как у него это получилось?
Восторг переполнял меня весь вечер. И даже во сне, улыбка не сходила с моих губ.
Мне казалось, что утро никогда не наступит. Дни теперь станут намного интереснее, я не знаю, как писатель мне поможет, но он мужчина, он обязательно что-нибудь придумает! В этом у меня не было никаких сомнений! Мне снились радужные сны, наверное, впервые за очень долгое время.

3. И снова с первого взгляда.

Утро заглядывает в мой дом, как мне кажется, в первую очередь. В моем доме четыре окна в одной комнате. Три по одной стене, и четвертое на стене сбоку. Солнце утром заглядывает сначала в первое окно, потом во второе, и часам к двум проходит все четыре окна. Проснувшись, всегда можно определить погоду и примерное время. Мне, как писателю, полагается хотеть описать эту замечательную романтическую белиберду, я о красоте утра. Но не могу, по крайней мере, сейчас, сейчас я дописываю статью про росомах. Это, по мнению одного очень серьезного журнала, модные животные, а написано про них мало. Заказ дорогой, работы не очень много. Но, очевидно, остальным скучно писать про этих модных животных.
Сегодня меня разбудил грохот. Открываю глаза, и что же я вижу? Одно из самых прекрасных явлений природы – грозу! Всегда, почти у всех с грозой связаны какие-то надежды. У скептиков и мистиков одинаково оживляется взгляд, при шуме ливня и грохоте грома. Самое романтичное произведение, очень хочется начать читать или писать так: шум ливня пел свою песню, молния освещала небо цвета серебристого индиго… (у меня есть такое произведение, и при желании его можно прочесть). После такого начала мы все уверены, что дальше обязательно случится что-то интересное. Никто не думает о том, что под дождем сыро и холодно, а грязь и холодные капли бьют по ногам, или пачкают брюки. Не говоря уж о том, что можно схватить насморк, или что похуже.
Итак, сегодня с утра зарядила гроза.
За что я еще люблю эту деревню, так это за то, что здесь необычные явления случаются часто, и воспринимаются жителями, как самое обыденное. Не зря тут, до прихода людей жили ведуны. Может сейчас и имеет смысл рассказать эту легенду? Она короткая и не займет много времени. Когда ж ее рассказывать, как не в грозу? Итак, за моим окном льет дождь, я уже заканчиваю утренние дела, сажусь за стол у окна, с чашкой горячего чая (нет ничего лучше, чем любоваться грозой, или снегопадом, — а для меня и звездопадом! — сидя в надежном, уютном, собственном доме) и вспоминаю рассказанное мне об этой деревне. По легенде, отсюда нет выхода. То есть, недалеко город, и всегда можно уехать туда, попытаться вырваться из круга забытого проклятия. Но нет никого, кто бы не закончил свою жизнь здесь. Все возвращаются сюда. Пусть к старости, но кто сопротивляется возвращению долго и отчаянно, как ни ужасно, умирает, и его привозят хоронить сюда. Это касается в основном тех, кто родился здесь. Кто же прожил здесь несколько лет, может вырваться, и то, только если соблюдет при этом определенные меры предосторожности. Раньше, здесь был только лес. Непроходимый и очень красивый. Такой, какой описывают в сказках и книгах. Здесь жили поселения колдунов и ведьм. Они не выходили никогда в обычные деревни. Это очень древнее племя, они следили за погодой, за урожаем, вели какую-то свою жизнь. Иногда кто-то доходил до них, и они врачевали. А потом туда пришла цивилизация. Им понравилось место. И они остались там. Тогда ведунье племя прокляло эту землю и всех, кто родится на ней. Раз вам так нравится тут, никогда вы не сможете уйти отсюда. Племя ушло дальше в леса. В общем, больше я ничего не знаю об этом племени, никому оно больше не встречалось, так, чтоб об этом говорили. Так, мою бабку из леса вывел синеглазый высокий волхв. В общем, мелочи. А люди жили и до сих пор живут там. И что-то соблазнительное вьется в воздухе. Приезжие отмечают эту деревню, местные пытаются покинуть ее, или хотя бы выстроить из нее подобие города. Но цивилизация здесь не приживается. Так и существует израненная деревня, которую пытаются превратить в город. И эта борьба видна внимательному взгляду. Недавно, начали вырубать березовую рощу, и строить дома. Очевидно, очень понравилось кому-то место. Опять понравилось. И тут будут жить люди и рожать детей. Которых будет прибирать к себе проклятие. Оно не страшно звучит. Оно страшно действует… а! Наверное, я не очень подробно знаю легенду, потому что есть еще один пункт. Я не смогу объяснить эту неуловимую грань, где она начинается и где кончается, но проклятие начинает распространяться и на некоторых приезжих. Эти люди меняются, в их характере можно заметить характерные черты местных жителей. И им тоже ничего не остается, как только привязаться к этому месту. Но так как мало кто помнит эту легенду, о ней никто никому не рассказывает, и ее не воспринимают всерьез, а может кому и была она рассказана, так в нее не поверили. Цивилизация не может бороться с проклятием никак, кроме неверия. А оно, видимо, настолько объективно, что существует независимо от веры или неверия… Надеюсь, это все не устрашило моих читателей и не привело в уныние? Если уж местные не боятся, то вам и подавно нечего страшиться.
К полудню стало ясно, что ливень не кончится и к вечеру. Из дома выходить не хотелось, но мне хотелось увидеть свою милую подругу. Хотя, может у нее свои планы на грозу. Женщины все немного колдуют, и, наверняка, у нее есть способ, который должен ей помочь, но ритуал надо исполнять именно в грозу. Телефонизация до деревни, конечно, не дошла. Телефон находился только на почте, и в конторах, которые теперь совсем уж этой деревне были ни к чему и жили, своей, отдельной жизнью. У меня есть мобильный телефон, но я не знаю Ее номера. И если все-таки там ритуал, то звонить неудобно. Тогда мне на ум пришло только одно решение – подождать.

Еще сквозь сон было слышно, как грохочет гром. Мне не верилось, неужели гроза? Но стоило мне открыть глаза, как стало ясно, гроза пришла надолго. Воздух пах несравнимой свежестью. Я люблю грозу, мне всегда кажется, что в грозу должно случиться что-то интересное. Жаль только, что я не смогу увидеть писателя. Присутствие мужчины очень ободряло меня. Только он видел меня, не замечая недостатка! В дверь постучалась соседка, пришлось открыть, бросив на середине недоделанные дела. Ей нужна была помощь, чтоб накрыть огуречную грядку, а мужчин не допросишься. Со вздохом, мне пришлось следовать за ней, спасать грядку. Снова зашел разговор о том, что настоящие мужчины перевелись, но одной все равно негоже, да вот и меня все грызет одиночество, и она одна живет… вежливо улыбаясь, еле удалось избавиться от нее. Вернувшись домой, мне хотелось только юркнуть под одеяло, щелкая кедровые орешки, но я с собой справляться умею, и пара часов была отдана гимнастике. Мне всегда хотелось выбежать под дождь, как показывают в рекламах и кино. Как пишут в книгах. Но я не люблю мокнуть. На самом деле не очень приятно, когда от воды спирает дыхание, и ты не можешь дышать, когда холодно и больно бьют капли, и это никогда не приносит ни той свободы, которую ожидаешь, ни единения с природой. Зато простыть можно легко.
Никакой надежды на то, чтоб выйти из дома не было, да и потом, писатели имеют обыкновение писать в такую погоду. Видимо, природные разряды электричества, усиливают творческий всплеск. Мне тоже только и оставалось, что заняться работой. Надо признаться, работать было приятно и легко. И очень уютно было, смотреть и слушать дождь за окном.
А вечером снова в мою калитку постучали. Сразу подумалось – писатель, быстро выскочив во двор и открыв калитку, мне пришлось принять удар. Такой, что выть захотелось. Черные, удивительные глаза смотрели на меня. Это был конец. Это была смерть. Сердце заболело так, что стало больно дышать. А обладатель глаз улыбнулся.
— Здравствуйте, не рассчитал совсем, можно дождь переждать? – голос был тоже самый прекрасный, чего и следовало ожидать…хотя это совсем нечестно, нельзя было к таким глазам давать такой голос!
— Конечно… — донесся до меня мой голос. Хотелось сказать — можешь тут жить остаться! Но это бы только поставило его в неловкую ситуацию. Поэтому я молчу. Смотрю на него и молчу. Боже, как хочется коснуться его… нет. Это все глупости. Он переждет дождь и уйдет. Ну, почему? Почему ему надо было зайти именно ко мне? Это был жестокий удар судьбы. Он смотрел на меня, вежливо, со спокойной, уверенной, самой замечательной в мире улыбкой, и прошел в дом. Жестами мне удалось предложить ему сесть. Какая магнетическая сила шла от него. Столько лет, мне удавалось тосковать в одиночестве, потому что не встречался никто, кто бы разбередил мой покой. Мне нужно было только не искать подобных встреч… а тут… неужели его тоже вызвал в мою жизнь писатель?.. Только с его появлением жизнь стала меняться. Но ведь это жестоко! Предлагаю чай…кивок. Улыбка. Благодарность. Теплый вежливый взгляд. Он не посмотрит на меня никогда как на желанную…мне с трудом давалось каждое слово, хотелось заплакать, но это, конечно, смутило бы его…
Ни за что на свете, мне бы не хотелось огорчать эти глаза. Мой взгляд упал на его руки. Он обнимает ими… кого-то…не меня. Он никогда не обнимет меня. Нет, это не любовь, просто…одиноко, вот я и придумываю. Я понимаю, что вру себе. Никогда уже покой не вернется в мое сердце. Дрожащими руками наливаю чай. Стараюсь, чтоб он не заметил. Откуда он взялся в этой деревне? Спрашиваю…
— Заблудился. Я проспал свою остановку, и вышел здесь. И ливень. Если бы не вы…
Вежливо улыбаюсь. Его голос самая сладкая музыка. Он касается губами конфеты. Я еле сдерживаюсь, чтоб не застонать. Он просто нереален, настолько он красив. А мне остается только смотреть на него и грезить… никакая гроза не бросит его в мои объятия…
— Ливень не кончится до завтра…и…возможно, дороги размоет… — снова слышу я свой голос.
Он казалось, смешался.
— Что же мне делать? И надолго это?
— Может…неделю…
Он тихо чертыхнулся.
— У вас есть гостиница?
— Нет… я могу… — стараюсь не выпалить это слишком быстро, поэтому даже разговариваю через многоточия. – пустить вас на неделю… в одну из комнат… если это вас устроит.
— Было бы здорово. Не хочу стеснять вас…я, конечно, заплачу.
— Не стоит беспокоиться. С каждым может такое случиться…
Он еще долго настаивал на оплате. В результате, мы сошлись на общем столе. Комнатой он остался доволен. Мне меньше всего хотелось навязываться, и совсем не хотелось уходить. Конечно, мне пришлось уйти. Но работа в голову уже не шла. Мне вообще не хотелось ничего, только оказаться рядом с ним. Тупо смотреть на экран до вечера, мне показалось самым занимательным.
Меня встрепенула только мысль, что нужно готовить ужин. Готовлю я хорошо, а тут еще душа пела просто, готовить не просто так, а…как его назвать даже слов не могу подобрать. Его имя ласкало мне слух. У него было небольшое агентство недвижимости. У него все было идеально. Он жил в городе. Один. Родственников близких у него не было, а с теми, кто жил в том же городе он почти не виделся. У него нет домашних животных. А сюда он поехал за каким-то редким саженцем. Он поехал на автобусе, потому что не знал, как добраться на машине до нужного места. Недалеко от нашей деревни продают такие саженцы. Надо сказать, эти редкие кусты росли у меня в саду, и, если один увезет он, реже стена зелени не станет. Увезет, вместе с моим сердцем.

4. Лирика

Так, в этот день, мне не удалось увидеть Ее. Зато работа шла легко. Я уже многое знаю о росомахах, могу ввернуть при случае в разговоре, хотя слабо представляю, что за разговор может случиться, чтоб эта тема была актуальна. Мысли мои летали вокруг Нее. Ее красоты и нежности. Мне очень хотелось, чтоб она стала счастливой. Если завтра дождь не прекратится, я все равно загляну к ней. Конечно, мне неоткуда было узнать, что у нее сейчас происходит. Поэтому, закончив статью, мне показалось разумным лечь спать.

Ужин прошел великолепно. Как передать, как болело мое сердце! Мы разговаривали. Оказалось, что у нас схожие вкусы в музыке и литературе. И, вообще, на многое у нас был схожий взгляд. Но мне и это помочь не могло. В лучшем случае, я стану ему верным другом. Весь вечер мне можно было любоваться на него. Он такой изящный, благородный, что о себе мне даже думать было тошно. А он был таким вежливым. У него теплый и дружелюбный взгляд. Он задавал вопросы, иногда извиняясь. Некоторые вопросы больно ранили меня, но он об этом, конечно, не мог знать, и задавал их из вежливости. Он был как принц, демон, маг, мужчина, с которым я не смогу разделить радость жизни. Свою ущербность мне довелось ощутить, как никогда полно.
Мы засиделись допоздна. О! Мне было ничего не жаль, чтоб продлить эту пытку. Меня терзало каждое его слово. Разговор не приносил радости, как вчера, с писателем, но мне ни за что не хотелось прерывать его.
Мой невинный мучитель пожелал мне спокойной ночи и ушел. Мне тоже ничего не оставалось, как лечь спать, но сон не шел. Как можно спать? Всю ночь мой слух улавливал малейшие движения в его комнате. Что он делает? Читает? Спит? Вспоминает разговор? Ну, уж это вряд ли…

5. И снова первые взгляды

Такой, в сущности, пустой вышел вчерашний день. Утро выдалось пасмурным, дождь не переставал всю ночь, и лил сейчас, и мокрому проявлению природы даже в голову не приходило, что кто-то может быть недоволен таким положением вещей. Проснувшись, мне долго не хотелось вылезать из постели. Нет, уж, в город к издателю я не поеду. Нужно позвонить, и сказать, что пришлю статью по электронной почте. Все эти действия можно было сделать в постели, поэтому мучить себя не имело смысла. Мой завтрак тоже прошел в постели. Потом росомахи отправились на конечный пункт назначения. Теперь читатели серьезного журнала осчастливлены талантливой и, что немаловажно, подробнейшей статьей про росомах. Интересно, сколько человек прочтет ее?
Повалявшись еще немного, мне стало ясно, что ничего не изменится, если я не начну что-то менять лично. Пришлось встать.
Умытая природа за окном выглядела как котенок, который себя считает уже достаточно чистым, но это не совпадает с мнением хозяйки, и она продолжает его мыть. Сначала, котенок отфыркивается, но потом смиренно принимает все, что уготовила ему судьба, и, притаившись, ждет, когда это кончится. Улыбнувшись своим мыслям, мне пришло в голову, что раз на сегодня у меня дел нет, нужно проведать мою прекрасную соседку.
Итак, в удобной одежде и с зонтом, который никогда меня не спасал от дождя, я покидаю дом и направляюсь в гости.

Выглянув в окно, нельзя было сомневаться ни секунды, что погода совпадает с моим настроением. Увидев его, этого Бога, сошедшего с небес, чтоб усилить мои страдания, разминающимся в саду, в одних брюках, мое сердце начало биться чаще. По телу прошла жаркая волна. Возбуждение удовлетворять мне не хотелось. Не хотелось ласкать тело, которое недостаточно хорошо для него. От неприятного чувства, после этих мыслей желание прошло, а мой Бог вернулся в дом. Капли стекали по его скульптурному телу. Естественным образом скульптурному, он не выглядел, как будто ходил в зал. Мне еле удалось скрыть дрожь. Я только надеюсь, что он не заметит моего интереса к нему. Иначе он расстроится, смутится и…уедет. Мысль об этом убивала. Мои мольбы были только о том, чтоб дождь никогда не кончался. Меня, настолько увлекли мысли, что я не слышу, его вопроса. Переспрашиваю… он хочет приготовить завтрак. Говорю, что мне это не составит труда… соглашается… касается меня, это божественное прикосновение!..
Мне кажется, я сойду с ума. Я понимаю, что это агония, что это ни к чему не приведет. Но я хочу продлить ее насколько возможно. Я не могу даже приворожить его. Кому угодно, это может, и помогло бы, но не мне.
За завтраком он предложил мне сыграть в шахматы. Мы играли до обеда, ему удалось даже рассмешить меня несколько раз.
Вдруг до меня донесся стук у калитки. Если это опять соседка со своими огурцами!.. Но это был писатель. О! даже для меня было неожиданно, что его приход так меня обрадует! Невозможно было согнать улыбку с моих губ. Мне столько надо рассказать ему! Он вошел в дом, обнял меня. Осталось представить моего Бога и моего Друга друг другу. Они вели себя очень вежливо, по отношению друг к другу, но поведение моего Бога немного изменилось. О, мне ли не знать, что значит такое поведение? Мне изначально ничего тут не светило, он так галантен к писателю…а что ж мой друг? Это дань вежливости мне, или его, действительно, совершенно не интересуют знаки внимания моего невероятного гостя?

Очаровательно! Просто слов нет. То есть, у меня, как всегда, множество слов. Это называется визит! Мало того, что по Ее взгляду стало очевидно ясно, что случилось нечто, для Нее непоправимое. А, увидев гостя, никаких сомнений не осталось, что моя несчастная прекрасная подруга, подарила ему свое сердце, полно и безвозвратно, так, как умеют дарить его Женщины. А он, конечно, об этом даже не догадывался.
Затем, он не нашел ничего умнее, кроме того, чтобы начать нервировать меня. Нет, я, конечно, могу его где-то понять, у меня не самая отвратительная внешность. Но в сложившейся ситуации, для моей психики это был перебор. Мое настроение становилось все мрачнее, а он, чувствуя это, пытался меня развеселить. Сразу скажу, это ему удавалось плохо. Наконец, он растерялся. Но меня ждал новый сюрприз, он решил, что я предпочитаю его вниманию, внимание моей подруги, и он решил не сдаваться. Было очевидно, что каждое слово, каждый жест его причиняет Ей боль. Мне никак не можно было с этим смириться. Но толково объяснить ему, что к чему, мне придется не сейчас. О небеса!.. А на прогулке, на которую он счел умным меня пригласить. Она на мгновение, всего на мгновение, прикрыла глаза. У меня сжалось сердце. Как бы ты вился вокруг нее, если б ее не терзала Ее мучительная неполноценность! Мне удалось галантно съюлить, выразив мнение, что прогулки имеют смысл, когда дождь кончится. Мне уже поведали, что после окончания дождя, он не станет задерживаться. Хотя, хотя меня почему-то глодала досадная уверенность, что мне придется удерживать его. Ради моей милой подруги. Придется. Честно говоря, он порядком меня раздражал. Он, конечно, красив. Есть в нем какая-то магнетическая сила, и это вдобавок к экзотической внешности.
У меня оставалась надежда, что после обеда, он займется какими-то своими делами, которые обязательно есть у всех порядочных людей. Но он радостно сообщил, что он совершенно свободен, и до ужина проведет время с нами. Похоже, его не заботило наше мнение абсолютно. Что ж. Полагаю, во мне еще не умерла авантюрная жилка. Иногда, мне нравится проводить психологические эксперименты. Но только, если мне их навязывают, в форме вызова.
После обеда мы расположились в гостиной. В комнате, как и во всем доме, было много цветущих растений. Очень уютная гостиная, надо сказать. Он тоже это заметил, и не преминул сказать об этом. Почему-то решив, что лишь под моим чутким руководством, дом стал похож на цветник.
Мило улыбаясь, сообщаю ему, что у меня сохнут даже кактусы. Он немного смешался. Я позлорадствовал. Подруга сидела тихо, почти не вмешиваясь в разговор, только реагируя на мои попытки вовлечь ее.
Надо признать, он не лишен остроумия, и наше противостояние было достаточно забавным. Меня только омрачало состояние подруги, и разговор не мог приносить мне радости. Лишь уколов его, мне становилось легче. Он весьма достойно реагировал, и подловить его на каких-то ошибках было азартно. Но я клянусь, ни на минуту не выходила из головы у меня Она, и нельзя было даже самому предвзятому взгляду сказать, что увлечение разговорной битвой заставляло меня забыть о ней.

Мой Друг великолепен. Никто надежнее и достойнее мне не встречался. Только благодаря ему, мне не пришлось чувствовать себя «третьим лишним». Я вполне понимаю поведение моего Бога. Он даже не догадывается о моем интересе к нему. Это хорошо. Жаль только, нам не удастся поговорить в этот день друг с другом. Мне надо многое рассказать своему Другу, хотя нельзя сомневаться, что он понял. От него не скрыть то, что скрыто от других.
Мой Бог предложил сыграть с ним в шахматы. Вероятно, вспомнив о вежливости, он предложил сыграть мне. Я вероятнее всего, проиграю, но о том, чтобы не согласиться не могло быть и речи.
Мы сыграли, из пяти партий мне удалось выиграть две. Думаю, это только благодаря поддержке писателя. Потом, гость предложил сыграть и ему. Мой друг сначала отказывался, а потом выиграл все пять партий. Мой Бог был поражен, он сыпал комплиментами. Писатель что-то едко вставил насчет логического мышления. Мой друг предложил обсудить маршрут будущей прогулки, и до ужина мы этим и занимались. Хотя, гость немного смешался. Он, конечно, хотел видеть на прогулке только писателя. Без меня. А мой друг, словно не замечал повышенного интереса к себе. Но на ужин он не остался, сославшись на дела. Мой Бог тут же вызвался провожатым. Писатель отказался. Меня немного насторожил взгляд моего друга. Словно, он что-то хотел сказать гостю, но раздумывал, стоит или нет. Боже, неужели он решил все рассказать ему? Указать на мои чувства? Но я не могу даже знак подать… мой Смысл жизни так и крутится тут…

Ха! Как можно было этого не замечать… мне только осталось под стол спрятаться! Вообще-то, мне хотелось остаться один на один с этим красавчиком, чтоб дать понять ему положение вещей. Почему-то мне пришло в голову, что мне надо бы познакомить их поближе. И тогда этот демонический экземпляр, конечно, заметит все достоинства моей подруги. Я достаточно неплохо играю в шахматы, поэтому выиграть у гостя для меня не составляло никакого труда. Разумеется, он не мог знать, что в юности у меня даже был разряд по шахматам.
Итак, решив, что на сегодня достаточно с меня потрясений, я ухожу домой. Он, чего следовало ожидать, к моей досаде, напрашивается меня провожать. Ну, конечно, дома мне придется, пригласить его в дом и напоить кофе. Причинять лишнюю боль моей подруге мне не хотелось. Моя милая тоже вызвалась меня провожать, сказав, что ей нужна у меня книга. Гость с досадой посмотрел на нее, но напрашиваться третьим было бы слишком. Так мы улучили дорогу времени для разговора.
Опять же, глупо было этого не ожидать, как только мы вышли глаза моей прекрасной спутницы наполнились слезами.
— О боже мой, боже мой… — несколько раз повторила она. – Вы видели, да? Вы ему понравились. А я…
— Он…красив, умен, может не так, как мне бы того хотелось, но возможно это только из-за его молодости. Я не вижу никаких причин, почему бы он не мог составить ваше счастье.
— Как вы можете это говорить?.. Разве вы не видите?
— Возможно, для него это несколько необычно, но…
Меня перебили сдавленные рыдания. Мне было видно, что он наблюдает за нами, в окно. Быстро затащив ее к себе, где она вволю могла наплакаться и на моем плече, и сама по себе, я начинаю готовить чай (как раз «рассвет»). Я понимаю, что мне никуда не деться, и мне придется выслушать перечень достоинств гостя и перечень ее недостатков. Причем, я буду решительно опровергать и один и другой список!
Моя милая красавица плакала так трогательно и безутешно, что мне, противнику курения, хотелось закурить. Мое сердце сжималось. Мне стоило привыкать к этому, потому что ни одна наша встреча не обходилась без этого.
Она взяла с меня обещание, что я не скажу гостю о ее чувствах. Обещание мне пришлось дать, и мне даже было несколько неловко, что я могу счесть нужным нарушить это обещание.
Мне оставалось только убеждать ее, что она прекрасна, и я обязательно найду способ помочь ей. Меня разъедала досада на себя. Надо бы поторопиться. Но откуда мне было знать, что судьба так быстро решит заявить о себе!
Ну ладно, досада вдруг сменилась решимостью. Раз сюда решило вмешаться провидение, то пусть ведет нас (и меня) и дальше! Мои воззвания приобрели другой характер. Раз уж вмешалось, то подай знак есть ли смысл в этой ситуации. Или же мне предстоит, хоть и сложная, но определенная задача, найти и высмеять в судьбоносном госте недостатки, за которые бы моей милой подруге было стыдно быть в него влюбленной. Такое часто случается, если речь идет об увлечении, пусть и сильном, а не любви. Барышни часто путают эйфорию влюбленности с любовью. Так же, как и мужской пол, естественно.
Знак не заставил себя ждать. Правда, для меня было несколько неожиданно, получить знак так быстро. Но надо сказать, то что случилось дальше, поразило меня. Признать это — для меня значит сказать очень много. Меня крайне трудно поразить.
Прозвенел звонок, оповестивший меня о том, что ко мне пожаловал гость. И в дом вошел наш демонический знакомый. Он стряхивал с себя дождь, и выглядел немного смущенным. Ничего, пусть привыкает, у него еще куча поводов впереди, чтобы смущаться.
Гость посмотрел на мою подругу, которая еле справилась с изумлением. Правда, скрыть то, что она плакала не удалось. Слезы еще бежали по ее чудесным щекам. Конечно! Он воспринял все по-своему. И даже, наверное, впоследствии вспомнив этот момент, углядел для себя в этом какой-то шанс. Но, так как сейчас каждый его жест и взгляд расценивался мною, как знак провидения (оно старалось, как могло, чтобы у меня не осталось ни малейших сомнений в отношении планов природы на этот счет), он вел себя определенно, хотя и нетипично, если брать в расчет сегодняшний день.
— Я волновался, — сказал он. – гроза усиливается, может я помешал?
Мы хором уверили его, что он не помешал и разом смолкли. Мы заинтересованно смотрели на него, явно ожидая, что он еще скажет. В общем, смотрели так, чтобы у него не осталось ни одного мнения, кроме того, что мы говорили о нем. Он ярко улыбнулся. Улыбка у него, конечно, рекламная.
— Я подумал, что… мы можем пойти домой вместе…а то ветер усиливается…
Подруга мило улыбнулась и стала еще прекраснее. Конечно, это доставит ей радость.
Естественно, по законам гостеприимства, ужинали у меня. После ужина, мы засиделись допоздна. Это уже становилось традицией. Потом они ушли. Вижу, как идет по дождливой улице самая красивая пара. Ловлю себя на том, что улыбаюсь. Знак более, чем определенный!
Этот невероятно красивый мужчина и моя прекрасная подруга созданы друг для друга!

Мой Бог нашел небольшой зонт. Чтобы дождь не попадал на нас, нам нужно было идти тесно прижавшись друг к другу. Это просто непередаваемое чувство, вдыхать его запах. Он пахнет счастьем. Я не могу сдержаться и глажу его по запястью, надеясь, что он не заметит. Он не замечает. Я боюсь дышать, потому что мне кажется, что если я вздохну, это мгновение счастья кончится. А оно у меня всего одно. Мне больно, мне хочется плакать. Я чувствую себя счастливее всех! Он молчит, и это наполняет меня благодарностью. Мы идем и слушаем дождь. Вечность бы так идти. Но мой дом недалеко от дома моего друга, и вот мы уже под крышей. Но он не отстраняется. Запах его кожи пьянит меня. До смерти хочется его поцеловать. Но тогда он уедет – отрезвляет меня мысль. Я сдерживаюсь и отстраняюсь. Он улыбается, я тоже.
— Люблю грозу. Красиво. – говорит он.
— Да, красиво. – соглашаюсь я.
Мы желаем друг другу спокойной ночи, и расходимся по своим спальням.
Нетрудно догадаться, что мне снился мой Бог.
…Он сжимает меня в объятиях, а я ловлю каждое его веление и желание. Он целует меня, желанную и красивую, такую, как он хочет. Я кричу от наслаждения и просыпаюсь. К счастью, крик не вырвался из моей груди наяву. Простыня хранит следы сладострастия сна. Я сплю без белья. Тихо чертыхаясь, меняю простынь. Скомкав, швыряю эту в корзину для белья, и снова пытаюсь уснуть, но грезы еще долго держат меня в своем плену. Он совсем рядом. И только моя злосчастная судьба не дает мне пройти всего несколько шагов. К нему. К счастью. У него нет для меня ночи. Даже одной.