Как рушится семья (из моих воспоминаний)

Я просто не верю в то, что может быть по-другому…
Порой мы отказываемся от той реальности, которая нас окружает. Это происходит вовсе не потому, что мы не можем поверить в случившееся… мы просто НЕ ХОТИМ в это верить. И вот тогда становится страшно — когда ты не можешь освободиться от собственных иллюзий и картин прошлого, в котором все было на своем месте.
Я помню свою семью счастливой. Это было для меня настолько нормально и реально, насколько вообще возможно. Родители всегда были вместе и ссорились очень редко — финансовые трудности играли на нервах мамы, ведь я была не единственным ребенком. Поверьте мне на слово, мы были счастливы! Довольно часто мы голодали, нас выгоняли из квартир, мы брали в долг и многое другое, но мы всегда оставались дружной, любящей семьей. Казалось, родители защищали нас от всех бед, угрожавших за стенами нашего дома. Не могу поверить, что все вдруг исчезло…
Мне 10 лет. Папа приходит домой. Он очень уставший, небритый, но вот он подошел, обнял и поцеловал маму. Мама — в домашнем халате, с хвостиком на голове — уворачивается, улыбаясь, и бурчит:
— Ну Сереж, ты же колючий!
Потом забегают дети и кидаются обнимать родителей. Как же все это далеко… Теперь.
Мне 18 лет. Пьяный отец матом кроет маму и всех ее родственников, на что та отвечает не менее оскорбляющими фразами. Дети сидят в своих комнатах. Они к этому привыкли. Я равнодушно прохожу мимо родителей и наливаю чай, после чего ухожу в свою комнату… нет… я убегаю и прячусь там, как в бункере.
Мне 11 лет. Я укрываюсь одеялом и улыбаюсь, глядя на свою семью. Маме совсем не смешно. Кажется, она недавно плакала и глаза у нее красные. Конечно, я понимаю, и мне гораздо больнее за родителей, чем за себя… Я смотрю на потолок и стены нашего временного «жилища». Серые стены, грязный пол, два лифта и почтовые ящики над нашими головами… Мы ночевали в подъезде. Мои братья и сестра смеются, улыбаются, шутят — такое у нас впервые. Помню, как спросила у мамы:
— Мам, а мне не нужно делать домашнее задание?
— Нет, не делай, — спокойно ответила мама.
— А в школу я завтра пойду?
— Да.
— А можно не идти?
— Нет, нельзя. И не говори никому в школе, где ты ночевала.
Без капли огорчения, на следующий день я, как обычно, повела детей в школу. Нам всем было весело от того, что мы ночевали в подъезде! Всем. Кроме родителей.
Мне 15 лет. Пьяный отец заваливается в квартиру. Мама, что-то бурча, провожает его в комнату и кладет на диван. Квартира однокомнатная, так что мы сидим и смотрим на папу. Он что-то говорит нам, но я не слышу. Про школу спрашивает… улыбается. Его вырвало. Мама пришла и прибрала за ним, ругаясь. Я брезгливо смотрю на все это безобразие. Два брата, сестра и мама ушли на кухню — смотреть телевизор и чтобы не видеть папу в таком состоянии. Но я очень любила отца и осталась с ним, слушая его философию вместе с маленьким братом. Папа ругнулся матом. Брат (9 лет) усмехнулся. На правах старшей сестры я строго сказала:
— Выйди из комнаты!
Я знала, что это не первое матное слово за этот вечер и хотела обезопасить его хотя бы от ругательств. Этот братец — бунтарь, и он отказался, ответив, что все равно папа рядом и он главнее. Разумеется, я разозлилась и за ухо вывела его из комнаты, наплевав на то, что папа рядом. Если он пьяный — значит, отца в комнате нет! Точка!
Знаете, что сделал папа? Он улыбнулся пьяной улыбкой и сказал:
— Молодец, дочка!
Мне 12 лет. Мы снимаем маленький домик чуть южнее Подмосковья. Кажется, это была Щербинка. Как я потом узнала, в месяц за него папа платил 15 тысяч рублей. Мой самый младший брат заболел. У него высокая температура и кашель. Он мой любимый братик… Из всех пятерых в школу ходили трое (я, брат и сестра). В тот день я пообещала принести больному что-нибудь из школы вкусненького. Поскольку дома уже давно не было ничего «лишнего», только каши на воде, хлеб и масло, я подавила в себе желание съесть фрукт (кажется, это был мандарин) и выпить яблочный сок. Прекрасно помню, как зашла домой после школы и увидела братика… Он лежал на диване, укрытый одеялами (наверное, мама собрала все одеяла!) и с шарфом вокруг шеи. Увидев меня, он слабо улыбнулся и поздоровался. Ему всего лишь четыре годика! С величайшей радостью я поспешно достала сок и мандарин и гордо протянула маме, сказав, что это для больного. Мама улыбнулась и поставила сок греть на батарею, а маленький брат просто сиял от счастья. Большего мне и не нужно было.
Вот тогда я была счастлива! Тогда все дети были счастливы! Теперь же от боли и отчаяния хочется спрятаться. Мне от всей души жаль моих братьев и сестру, ведь они еще дети… Может, и они не верят в то, чем стала наша семья?
Счастье — не в деньгах! Оно никогда не будет зависеть от денег, поверьте. И вы не станете счастливы, вспоминая прошлое, и уж тем более веря в то, что вернуть его — в ваших силах. Это невозможно. Нужно начать жить с чистого листа, заполнить свою жизнь новыми воспоминаниями, а не пытаться вернуть ушедшие времена. Вот только… Мне это еще не удалось.
P.S.: Посвящается моим чудесным родителям, которые сделали все ВОЗМОЖНОЕ, чтобы мы были счастливы!
(написано в 2015 году)