Роза и Скрипка

Кисть быстро перемещается по холсту, прорабатывая детали. Деревянный раскладной мольберт, в некоторых местах запачканный краской, надёжно хранящий историю создания каждой картины, сейчас поддерживал ещё одну работу. Слева от него – табурет на длинных ножках, на котором лежит тряпочка для протирания кисточек и выложенные из коробки масляные краски.

Сейчас создавалась новая работа, и всё вокруг замерло в ожидании той минуты, когда художник, сделав последние мазки, наконец, отойдет назад и окинет картину оценивающим взглядом.
Казалось, застыл даже воздух, насквозь пропитанный вдохновением, стойким ароматом растворителя и льняного масла.
Комнату окутала звенящая, многообещающая тишина, раздавались лишь едва уловимые, шелестящие звуки прикасания кисти к холсту.
Единственным живым существом в этой комнате был художник, и оживлял другие предметы, насыщая их движениями. Его рука двигалась быстро, но плавно, мягко опуская на холст кисточку, и проводя мазок за мазком. Здесь он был творцом, а всё вокруг просто внимало его действиям, обеспечивая и в то же время сохраняя творческую атмосферу.
Она писала, писала довольно странную картину, пока сама этого не подозревая.
Наблюдать за работой художника так же интересно как и за трудом писателя. Кропотливо, долго, но вдохновлено пишет свою картину художник, прорисовывая каждую деталь и находя нужные для идеи цвета; сосредоточенно и увлеченно создает картину писатель, тщательно подбирая слова и тем самым раскрывая красоту жизни.
Художница заканчивала своё произведение. Как много работ она создала за всё время – ими полностью были увешаны стены комнаты.
Одна из них не просто изображала определенные предметы, а еще и хранила воспоминания её прошлого. Это был натюрморт со скрипкой. Инструмент насыщенного коричнево-оранжевого цвета располагался на заднем плане слева, с другой стороны стояла чёрная, отливающая синевой, изящная ваза, напоминающая женскую фигуру — с широким верхом, и суженным продолговатым горлышком, дальше ваза снова расширялась и заканчивалась узкой подставкой. В ней стояли веточки вербы, а вокруг вазы было выложено жемчужное ожерелье. Главным действующим лицом картины была раскрытая книга (расположенная на переднем плане), в которой лежала засохшая роза.
Невольно вспоминались строки из стихотворения Александра Пушкина: «Цветок засохший, безуханный,
Забытый в книге вижу я,
И вот уже мечтою странной
Душа наполнилась моя.»
Вот только эту розу не забыли в книге, а положили намеренно, желая сохранить.
***
Дом был наполнен звуками скрипки. Уже неоднократно повторялась одна и та же мелодия, которую нужно было играть безукоризненно.
— Аля, не могла бы ты прервать игру?- крикнула из кухни мама.
Саша отложила инструмент и спустилась к матери.
— Мам, мне нужно как следует приготовиться к экзаменам, поэтому я должна заниматься. Тебе нужна моя помощь?
— Дело не в этом. Просто, мне кажется, что тебе пора отдохнуть. И ещё ты можешь разбудить Машу, а я только её уложила.
— Ладно, тогда я пойду, прогуляюсь. А Петя скоро придёт?
— Да, он мне недавно звонил, тренировка уже закончилась — едет домой.
-Отлично, я пошла.
-Иди, я пока приготовлю праздничный обед, сегодня же папа из командировки возвращается
— Здорово! — Саша накинула лёгкий бирюзовый плащ и вышла из дома.
В город потихоньку пробиралась весна, любимое время года Саши. Нежные, весенние лучи уже успели высушить землю, облитую слезами снега, и теперь начиналась прекрасная пора пробуждения природы. Выглянули, опустив белые головки, робкие подснежники; деревья только выпустили цветочные почки и еще не были благоухающими розово-белыми шарами. Но это время было ещё чудеснее буйного цветения. Наблюдение за периодом плавного появления цветов на деревьях давало понять, что всё в жизни происходит постепенно, но стремительно. И порой неясно, куда подевались прошлые годы.

Как весело и хорошо было Саше сейчас среди природы. Это пора нового рождения отзывалась в ней живостью, желанием творить и создавать.
Ей хотелось взлететь, долго рассматривать весенние пейзажи и сохранить их до зимы, чтобы потом согреть себя такими тёплым воспоминаниями. Неожиданно в её мир ворвался чей-то голос, прервав размышления.
— Александрия, привет, о чём ты задумалась? Я уже третий раз к тебе обращаюсь, а ты не слышишь!?
Это был Сергей, её одноклассник.
— О, Серёжа, привет. Я просто наслаждаюсь весной. Ты посмотри, какая красота вокруг. Как хорошо и легко сегодня!
— Знаешь, я больше люблю весну, когда уже цветут вишни, абрикосы. А вообще, мне нравится лето.
— Нет, нет, нет, я не знаю, как можно никак не реагировать на эти изменения природы. Так хочется сразу же выбежать на улицу, и оставаться там, чтобы иметь возможность быть постоянной, неотъемлемой частью природы, быть…
— Как красиво ты говоришь!
— Причем здесь это. Я говорю о действительных чувствах!- возмущённо ответила Саша.
— Нет, я не об этом. Просто ты всегда молчалива, а тут вдруг такое красноречие. Что произошло с тобой, я явно что-то пропустил?
— Весна, Сережа!- Саша звонко рассмеялась, и убежала.

Пора было возвращаться. Сейчас она, такая живая озорница, вовсе не была похожа на 16-летнюю девушку. По дороге домой она наломала веток вишнёвого дерева с цветочными почками, которые скоро должны были раскрыться.
Серёжа всё ещё стоял, глядя на поворот, за которым скрылась Александра. Он даже не успел спросить, как продвигается её подготовка к экзамену, который будет уже завтра, и нужна ли ей его помощь.
Сергей занимался музыкой на зщл года больше и уже окончил музыкальную школу. Вот только Саша играла на скрипке, а он на контрабасе, но за счет большего наличия опыта часто подсказывал и помогал, если у неё возникали какие-то трудности, и не только в игре. Они были хорошими друзьями с 8-го класса, как только он перешёл в их школу, могли говорить друг другу всё, что было у них на душе, делились самыми фантастическими мыслями и планами. Но в основном говорил Серёжа, Саша очень редко открывала своё сердце, но тем не менее он понимал её, понимал без слов и, угадывая подавленное настроение, сразу начинал приободрять.
А вот сегодня не понял. Такой он её ещё не видел.

Легко захлопнув дверь, Саша впорхнула в кухню.
— Мама, я принесла в наш дом кусочек весны!!!
К Саше подбежала четырёхлетняя сестрёнка – кудрявая белокурая девочка с большими карими глазами, и нежно дотронулась к её руке, став при этом на носочки.
— Аля, а это они такие красивенькие белые, да?
— Да, Машунь, бело-розовые.
-А где ты так долго пропадала?- Маша поставила руки на пояс, и, прищурившись, смотрела на старшую сестру.
— Гуляла.
— Сеструхааа, — громкий топот на лестнице, и к Саше спустился её младший брат.
-Привет, Петрушенция! Как день прошёл?
— Хорошо, у меня, между прочим, прекрасная новость. На следующей неделе нам на бассейне наконец-то включат воду, и мы будем снова плавать.
От радости её брат чуть не подпрыгивал.
— О, это здорово. Ты только не прыгай в бассейн, пока воду не напустят!
— Хорошо, сестра. А как обстоят дела с твоим экзаменом?
— Готовлюсь, он завтра.
— Это я знаю, обязательно мне сыграешь!
— Дети, — выглянула из кухни мама, — папа звонил, минут через 20 будет. Я уже поставила в духовку рыбную запеканку, сейчас займусь приготовлением салатов, а вы пока накрывайте стол, папа приедет – сядем ужинать.
После того, как они закончили сервировать стол, Саша взяла скрипку. Ребята примостились на диване, и вдруг Петя серьёзно произнёс:
-Знаешь, Саша, давно хотел тебе сказать, не становись учительницей, не твоё это!
Саша ошеломлённо смотрела на младшего брата – уж слишком неожиданно была сказана эта фраза, и очень странно было слышать от него это заключение.
— А почему ты так думаешь, Петя?
— Тебе не нужна эта головная боль, а ещё…
— Что ещё?
— Жалко детей, которые станут твоими учениками.
— Да ну тебя! Я буду хорошим учителем!
Брат посмотрел на нее, улыбаясь, и сказал:
-Ой, какая ты у меня доверчивая! Я просто за тебя волнуюсь, знаешь, какая это трудная профессия! Ладно, Саш, играй! – великодушно разрешил Петя.
Обескураженная категоричностью своего младшего брата, Саша начала игру. Она дошла только до середины композиции, и вдруг послышался звонок в дверь.
— Это же папа приехал! – вскакивая, воскликнул Петя и уже вбегая в коридор добавил,- Ты красиво играешь, потом дослушаем.
Саша оставила скрипку на диване и вместе с ожидающей её сестрой пошла встречать папу.
Мама уже открыла дверь, и дети гурьбой кинулись встречать отца объятьями.
— Здравствуйте, мои Дорогие, Как я соскучился по вам! Давайте рассказывайте, как вы здесь поживали!
— Проходи, сейчас за ужином и поговорим.

Весело прошёл вечер за семейной беседой и праздничным ужином.
Сегодня экзамен по музыке.
Александра будет играть произведение Вивальди «Шторм», довольно сложную композицию. Она волновалась, несмотря на то, что занималась скрипкой уже 8 лет и довольно успешно: занимала призовые места в сольных выступлениях на конкурсах районного масштаба, несколько раз с учительницей музыки ездила на международный фестиваль, где однажды получила третье место. заранее

С самого утра, проснувшись в 5 часов, Саша принялась репетировать экзаменационную мелодию. Предупрежденные заранее родители слушали с гордостью игру, которая прервала их сон. Сестрёнку и брата мелодия не разбудила, скорее еще больше убаюкивала.
Так продолжалось до 7. Нужно было собираться, экзамен начинался в 9. На скорую руку позавтракав, она начала приводить себя в порядок. Заплела волосы, переплетаясь несколько раз, из-за неаккуратно ложившихся прядей, надела концертный наряд: белую блузу с широкими рукавами, с плотно прилегающими к руке манжетами и чёрную плиссированную юбку средней длины. Дополняла весь наряд незначительная, но очень важная для Саши деталь — жемчужное ожерелье, подаренное ей папой и приносившее удачу на каждом её выступлении.
Она была так увлечена, что не услышала, как к ней спустились родители и теперь наблюдали за ее приготовлениями. Наконец, когда Саша удовлетворенно посмотрела в зеркало, мама сказала:
— Дочурка удачи тебе. Ты у нас молодчина, у тебя все получится.
— Спасибо, главное не сбиться от страха, а то я очень волнуюсь.
— Александра,- отец взял дочь за руку,- ой, руки то холодные, и дрожат, успокойся, и выступай. Выглядишь прекрасно. Сразу видно – моя дочь!
— Спасибо, пап.- щёки слегка покрылись румянцем.
-Да, если слишком встревожена, можешь прибегнуть к помощи валерьянки.
— Да нет, я и без того сильная, возьму себя в руки и сыграю.
-Я тоже так думаю, умница. Удачи тебе!
-Пока, я пошла.
Саша обняла родителей и, взяв чехол с инструментом, вышла из дома.

“Я должна хорошо сдать экзамен, я же собираюсь продолжить музыкальное образование, поэтому мне непременно нужно сдать экзамен на отлично" Так, размышляя, она уже дошла к остановке, оставалось только перейти дорогу, повернуть направо и немного пройти. “Наверное, Серёжа придёт сегодня поддержать меня”.

Саша приготовилась переходить на другую сторону, и вдруг заметила Сергея. Он разговаривал с какой-то девочкой, потом обняв её, попрощался и ушёл. Александра стояла у светофора, грустно смотря вслед уходящего Сережи, пока не пропустила зелёный свет. Она решила перейти дорогу уже напротив школы.

В зале слышатся аплодисменты очередному выступлению, далее следуют комментарии и отзывы, положительные оценки звучат чаще. Людей не так много только учителя- экзаменаторы, и ученики, пришедшие сдать экзамен и никого из посторонних.
Снова выступление, далее следуют комментарии, и вдруг… называют ее имя. Александра неуверенно проходит к сцене, боясь оступиться, взволнованная предстоящим выступлением. Казалось, она не руководила своими движениями в полной мере: продвигалась вперёд, точно вслепую, не видя людей, и поэтому боялась нечаянно задеть кого-то или споткнуться.
Вот, она уже возвышается на сцене, держа трясущимися от волнения руками скрипку.
Неуверенно проводит она смычком по струнам, пробуждая первые звуки.
Зал застыл в ожидании продолжения.
Вдруг, среди общей пестрой картины Саша заметила Серёжу. Он стоял за чуть приоткрытой дверью с кремовой розой в руке и с восхищением, как ей показалось, следил за её выступлением.

Александра играла, думая об их дружбе, перебирала в памяти разговоры, встречи, и с трудом сдерживала слёзы, вспоминая об увиденной сцене. Её волнение порождало фальшивые ноты.
Экзамен, к удивлению её преподавателей был провален.
В слезах выбежав из зала, Саша столкнулась с Серёжей.
— Александрия, — так только он называл её, — ты, наверное, переволновалась. Я понимаю, что не во время, но это тебе.
И он протянул ей нежную розу – несмелое выражение своих чувств.
— Спасибо, — она взяла цветок,- но не стоило! Прощай!
Она быстро побежала домой, желая поскорее скрыться из вида.
— Саша??? – всё, что успел крикнуть Сергей.
Он изумленно стоял на месте, не понимая, что произошло, почему ещё со вчерашнего дня она так странно себя ведёт? Но собирался узнать это завтра.
Вскоре Саша переехала в другой город и перестала отвечать на звонки Сергея. Их общение прекратилось. Так, совершенно глупо и бессмысленно, разрушилась крепкая дружба
А в книге ещё лежала засушенная роза, как память о былых чувствах и тайных мечтах…

Александра уже заканчивала свою картину, нанося последние штрихи. Завтра будет её первая выставка, а эта работа станет заключительной в ней.
***
Картины Александры заняли два зала. Здесь было так много людей, они подходили к ее работам, смотрели подолгу, останавливаясь, глядя на какие-то наиболее понравившиеся. Саша тоже была здесь. Она с интересом наблюдала за реакцией людей, и заметила, что чаще всего останавливаются перед ее последней работой. Она удивилась этому, так как ожидала, что внимание займет натюрморт со скрипкой.

Работа, приковывающая взгляды зрителей изображала весенний пейзаж. Цветущие белоснежные яблони, сквозь ветви которых пробивались ласковые солнечные лучи, кое-где сидели птицы и весело перекликались, встречая весну. Но присоединиться к торжеству природы было невозможно — две фигуры на этой картине вселяли тревожность. На переднем плане возвышалась черноволосая девушка, повёрнутая спиной к зрителю. В одной руке она держала цветущие ветки, другую как-то печально протянула вперёд так, будто хотела вернуть давно ушедшее и уже не возвратимое. А впереди, вдали прорисовывалась чуть заметная фигура юноши.

Среди толпы людей Саша увидела, светло русую девушку с зелёными глазами, одетую в нежно розовое пальто. Иногда случается, что ещё даже не познакомившись с человеком, чувствуешь симпатию к нему и общность душ, хочется побеседовать. Вот такое же теперь и произошло и с Сашей. К тому же эта девушка вот уже 10 минут стояла перед натюрмортом со скрипкой. Саша направилась в её сторону. В это время девушка повернулась и, увидев Сашу, сделала шаг навстречу.
— Здравствуйте, вы автор этой прекрасной выставки?
— Да я, спасибо. Вам понравилась моя картина со скрипкой?
— Да, очень Просто, понимаете, у меня сразу выстроился сюжет застывшей, как эта роза любви. Скрипачка получила цветок от возлюбленного, а однажды шла после очередного концерта с мыслью о том, что обманулась в своих ожиданиях, и решила сохранить эту розу.
Саша была удивлена проницательностью этого человека, конечно детали немного отличались, но сама идея, что важно, была правильна.
— Вы случайно не писательница? — спросила она.
— Девушка улыбнулась
— Да я пишу, может быть читали,- она назвала пару рассказов, Кстати, как вас зовут?
— Александра. Да, читала! — воскликнула Саша. — Мне очень понравились ваши рассказы.
— Спасибо большое мне приятно. Меня Виктория. А вы играете на скрипке?
— Да, вернее, когда-то играла.
— Здорово! Извините, но я должна уже уходить. Возьмите мою визитку,- она протянула художнице карточку,- и звоните в любое время. Не могли бы Вы тоже дать свой номер телефона?
Саша продиктовала.
— Отлично, спасибо. До свидания, Александра, мне было приятно познакомиться с вами.
— Мне тоже. До свидания!
Саша ещё была на выставке, думая о своей новой знакомой

***
Прошло 2 дня после её выставки. Александре не хотелось рисовать и почему-то казалось, что она уже и не будет этим заниматься. Ей нечего было передать на холсте, такое ощущение, что, создавая выставку, она исчерпала все идеи. Конечно, она понимала, что это временное чувство, но почему-то легче от этого не было. Художнице хотелось прогуляться в поисках вдохновения или поговорить с кем-то. «Я же могу встретиться с писателем, с которой познакомилась на выставке. Нужно ей позвонить».
Найдя визитную карточку. Саша набрала номер, долго ждать ответа не пришлось.
— Добрый день. Виктория! Это Саша, помните, мы на выставке встречались?
— Конечно, помню, я вас слушаю.
— А Вы не заняты сейчас, может быть, давайте встретимся?
— Прекрасная мысль, я совершенно свободна. Записывайте адрес. – Вика продиктовала.
— Спасибо большое.
— Жду Вас, до встречи!

Дом, в котором жила писательница, находился в живописном месте и далеко от центра города. Вокруг росли могучие дубы и утончённые берёзы, которые сейчас надели зелёные серьги. А чуть дальше от дома пробегала широкая серебряная река. Это было уютное место.
Поднявшись к её квартире, Саша позвонила в дверь. Ей довольно быстро открыли.
— Здравствуйте, проходите, пожалуйста!
— Спасибо. Я тортик купила. – она протянула пакет с круглой коробкой.
— Отлично, я как раз только что заварила чай, идёмте в гостиную. Разговор получается душевнее за чашкой чая.
Они сели за стол.
— Как у Вас дела, рисуете что-нибудь сейчас?
— В том-то и дело, что нет. Я поэтому и решила прийти к вам, может быть что-то придёт в голову.
Саша посмотрела на Викторию с любопытством и интересом, чуть улыбаясь.
— Да, правильно сделали. Вы хотите что-то спросить у меня?- угадала она её эмоции.
— Да, Вы снова угадываете мои чувства.
— Поверьте, это не сложно – вы слишком явно их показываете, но спрашивайте.
— Что подтолкнуло Вас к тому, чтобы начать писать?
-Знаете, — она выдержала паузу и продолжила, — вообще, я начала писать, потому что поняла, что по другому не смогу показать, как прекрасен этот мир, а мне так хотелось, поэтому начала делать небольшие рассказы-зарисовки, описывала какой-то увиденный пейзаж, описывала погоду или просто выражала на бумаги какие-то размышления. Мне очень нравилось вот так записывать и наблюдать, как постепенно картинка, увиденная мною, приобретала форму и краски, когда пробовала назвать её.
— Да,- прервала рассказ Саша,- а ведь у меня похожая история. Я начала рисовать по той же причине, что и Вы: не могла иначе выразить свои эмоции.
-Подождите, а как же игра на скрипке, ведь тогда, на выставке вы подтвердили, что играли в детстве?
-Играла. Но после того как провалила экзамен в музыкальной школе, бросила. Повлияло кое-что ещё, не только неудача с экзаменом, и…теперь я рисую.
— Понимаю Вас прекрасно.
— Но, я перебила Вас, продолжайте, пожалуйста!
— Своим вопросом вы в точности повторили то, над чем я уже давно размышляю: «Кто помог мне найти или приблизиться, даже не знаю, что будет уместнее, к моему предназначению?», и теперь мне очень хочется поделиться с вами своими мыслями по этому поводу. К этому меня подтолкнула моя учительница русского языка, Елизавета Петровна.
Я начала записывать свои мысли еще в 7-м классе.
Но однажды ко мне пришла идея написать о школьной жизни, начиная с первого класса, чтобы сохранить чувства, которые испытывала. Я понимаю, что они должны быть в душе, и когда правдивы, то ничто не даст им исчезнуть, но со временем, даже если не переменилось отношение к человеку, чувства ослабевают, перестают быть такими явными и даже забываются. А так, записывая отдельные, наиболее стоящие моменты из школьной жизни, (неумело излагая мысли, и не всегда их, связывая), я каждый день их перечитывала, оживляя те ощущения, которые давно бы уже умерли без этих записей.
Со временем я уже не знала, что писать, ничего интересного не происходило, идей не было. Я отложила это занятие, иногда возвращалась к написанному, но только для того, чтобы перечитать или исправить.
Тогда Елизавета Петровна предложила мне участвовать в конкурсе сочинений. Я попробовала, моя учительница сказала, что сочинение прекрасное, было очень приятно. Потом оказалось, что оно заняло второе место, как я радовалась этому первому успеху.
Слова Елизаветы Петровны и ненапрасное участие в конкурсе породили желание продолжить писать.
Однажды, насколько я помню, в конце 9-го класса, возвращаясь домой, я вдруг почувствовала, точнее, представила, что иду по заброшенному городу, было пасмурно, люди встречались редко и казались мне какими-то далёкими, я мысленно проговаривала свои ощущения, распознавая их, а когда пришла домой, записала.
Позже я решила продолжить этот фрагмент, соединив с ранее записанными «воспоминаниями», только теперь многое упускала.
Я ещё не утомила вас своим долгим ответом?
— Нет, что вы мне очень интересно! Я понимаю, что здесь нельзя сказать односложно.
— Да, вы совершенно правы, нельзя, тем более, если до сих пор молчала. Но я уже приближаюсь к сути повествования.
Так я что-то написала, иногда это перечитывала, вносила поправки. Однако через год, мне захотелось, чтобы это прочитал ещё кто-нибудь кроме меня.
Наверное, Такое желание вполне естественно. Рано или поздно наступает момент, когда ты понимаешь, что уже не можешь создавать только для себя, хотя слово «создавать » слишком высокое, для того, чтобы применять его, говоря об этих детских попытках, но я сейчас не только о них. Ведь с картинами так же: нужен ценитель твоего труда, который критикует и поощряет, но обязательно критикует, без этого ты можешь потерять движение, так ничего и не достигнув, что, кстати, и произошло со мной.

Саша удивленно посмотрела на неё, но не стала возражать.

Без зрителя, без читателя мы не сможем существовать. Это смысл и цель нашего труда. Тогда я поняла это.
Мне очень хотелось, чтобы рассказ прочитала Елизавета Петровна, и я решилась отдать ей его.
Буквально через неделю, она попросила меня задержаться после урока, я осталась, догадываясь зачем, и в ожидании смотрела на неё, пытаясь угадать её мысли, но тщетно.
Признаюсь, я боялась реакции. Сразу, как только отдала рассказ, была очень счастлива. Весь последующий урок меня не покидала радостная улыбка, но постепенно или даже внезапно, (чувства противоположные так странно меняются местами, что я даже не знаю, какое слово лучше употребить), воодушевление сменилось грустью, я вспоминала отдельные моменты рассказа и начинала бояться вторжения в мои мысли, внутренние переживания отразились слезами, которые уже невозможно было сдерживать, хотя самой от этого было противно. Я начала жалеть и сомневаться: стоило ли вообще отдавать свои сочинительства.
Добавил масло в огонь сон, который приснился в тот же день: Елизавета Петровна возмущалась написанным, и, сказав, что это ужасно, разорвала единственный рукописный вариант. Тогда я восприняла сон как вещий, не понимая, что он был просто следствием душевных терзаний.
Теперь вы понимаете, почему я так боялась реакции своей учительницы, которую так близко подпустила к себе? И вот я, волнуясь, ожидала, что скажет она.
Елизавета Петровна улыбнулась:
— Ты знаешь, интересно, мне очень понравилось!
Я была удивлена
— Правда, спасибо большое, — на большее мне не хватило слов.
-Молодчина, держи, — она протянула мне тетрадь.
-Спасибо!
Как тепло отозвалась об этом небольшом рассказе Елизавета Петровна, как радостно смотрела на меня.
— А ты писала что-нибудь ещё.
— Нет, кое-что начинала, но не закончила.
— Не закончила, — грустно повторила учительница.
В эту минуту мне стало жаль, что я не смогла ответить на её вопрос положительно, хотелось поскорее уйти.
— Ладно, Виктория, продолжай.
— Спасибо, большое! До свидания, Елизавета Петровна!
— Пока. Вдохновения тебе!
— Спасибо! До свидания!
Я вышла из класса
С тех пор я приносила своей учительнице всё новые и новые рассказы. Я очень благодарна этому человеку, знаете почему?
— Потому что она стала вашим первым читателем?
-Не совсем. Я благодарна Елизавете Петровне за то, что смогла тогда дать ей прочитать тот первый детский рассказик. Ведь не каждого отважишься впускать в свою душу, а ей, я сразу почувствовала можно доверить многое.
Теперь вы понимаете, как важна для меня встреча с этой учительницей, и кто подтолкнул меня к тому, чтобы продолжить писать?
— Да, трогательная история. Слушаю вас и понимаю, как прекрасно, когда среди незнакомых тебе людей встречаешь человека, который становится для тебя таким ценным!
— Да, Саша.
— Но неужели сейчас Вы не пишете?
— Пока думаю.
-Творческий кризис?
— Не знаю, насколько творческий, но кризис.
— Уверена, скоро к Вам придут новые замыслы и идеи.
-Не знаю, возможно. Но давайте уже пить чай!
Вика налила крепкий ароматный чай в небольшие белые чашечки, а Саша тем временем разложила торт.
-Вы чай с сахаром пьёте, — спросила писатель.
-Да.
-тогда, держите сахарницу.
Саша бросила в чай ложку сахара, и вдруг, случайно посмотрев на книжную полку, которая находилась напротив стола, заметила фотографию, на которой Серёжа обнимал девочку, ту самую которую она видела с ним до экзамена.
-А кто это на той фотографии?
-А, это я, — Саша опешила, так это из-за Виктории она прекратила общение с Серёжей? — с младшим братом, его зовут Сергей.
-С Братом?
— Да, он закончил класс контрабаса и виолончели, а сейчас на Международном фестивале в Чехии, — гордость за брата трудно было приглушит.

Александра была потрясена, она вспоминала ту сцену, увиденную ею, потрясённая только что услышанной новостью. Значит это была просто его сестра, а она, как какая-то ревностная эгоистка сама оттолкнула своего лучшего друга. Сколько лет из жизни было выброшено впустую. Нет, причём здесь Вика или кто-либо ещё, она, Саша, и никто другой, виновата в потере друга.
Она думала об этом, всё ещё мешая чай, сама не замечая того, что сахар уже давно растаял.
-Александра, сколько можно размешивать, скоро и чашка треснет?- полушутя, полувозмущённо сказала Виктория. Вы о чём-то задумались, или мечтаете?
— Знаете, Вика, перед вами сейчас находится наглядный пример человеческого эгоизма и равнодушия.
— Что вы, Саша!? Зачем же наговаривать на себя?
Саша отрицательно помахала головой и продолжила.
— Когда-то, 10 лет назад, перед экзаменом в музыкальной школе, я увидела, как ваш брат, прощаясь, поцеловал какую-то девочку, как я узнала теперь, это были вы. Я перестала с ним общаться из-за этого случая, я же не знала, что та девочка была его сестрой. Хотя, я теперь понимаю, что это не оправдание. Я даже не выслушала его тогда, выхватила цветок и убежала, убежала, как самая настоящая эгоистка, не понимала, что человек это не игрушка, которая должна быть только твоей и находится постоянно возле тебя. А я, получается, хотела полностью подчинить его своим интересам и желаньям.
Я ведь даже не объяснила ему, почему так внезапно обиделась (обиделась на целых 10 лет). А он же звонил, звонил очень часто, а я не отвечала на его звонки, как это беспощадно и жестоко, игнорировать такой искренний интерес и соучастие в твоей жизни. Он, наверное, волновался, может быть подумал, что со мной что-то произошло раз я не беру трубку, не понимал, почему так всё происходит, может, хотел поддержать меня после провала экзамена. А я…
Я растоптала его чувства, не ценя хорошее, доброе отношение к себе. Понимаете, если бы я только объяснилась с ним тогда, или ответила на звонок, всё могло бы проясниться, а так я мучила его своим молчанием. А по сути то не из-за чего. Но, знаете, обиды уже нет, я давно поняла, что была не права в своём бездействии, не приложила никаких усилий для того, чтобы сохранить друга. А прошло уже 10 лет, из-за своей детской, как теперь поняла совершенно необоснованной обиды, я выкинула так много лет из жизни…
— А сейчас ты любишь его?
— Понимаете…
— Слушай, Саш, я не намного старше тебя, поэтому давай без этого «выканья»!
— Хорошо. Я не могу сказать, что в какие-то 16 лет испытывала это чувство, вряд ли, но я очень, нет, не привязалась, но мне нравились наши разговоры прогулки. Сережа был для меня очень хорошим другом, и, наверное, подсознательно я строила какие-то другие мечты… А теперь мне его очень не хватает.
Я бы не хотела произносить слово «люблю», уж очень громко оно звучит, мне кажется, что когда произносишь его вслух, и выносишь, таким образом, свои чувства на всеобщее обозрение, оно теряет свой смысл, становится не больше пустого выкрика, ничего не значащего.
Осталось что-то такое светлое и тёплое ещё с детства, но только теперь я чувствую свою вину перед Серёжей, и глупость своего поступка.
— Знаешь, Саша, вот сейчас, после твоего рассказа, я поняла, что всё, что писала прежде было чем-то искусственным, не соответствующим реальной жизни. Спасибо тебе за подаренный сюжет. Я так давно ничего не могла написать, а здесь можно создать целый роман! И ещё я благодарю тебя за твою откровенность. То какой горечью и сожалением ты всё это рассказывала, показывает, что признаешь свои ошибки и раскаиваешься в них, а это так важно! Говоришь, что прошло уже много времени, да иногда люди проживают свою жизнь, вообще не задумываясь о правильности своих поступков, а ты, Саша, смогла осознать, у тебя ещё всё впереди!
Саша грустно улыбнулась:
— Я не знаю, что должна теперь делать, я слишком поздно опомнилась.
— Не говори так, Александра. И хватит терзать себя. Завтра будет новый день!- Вика загадочно улыбнулась, но Саша, погруженная в свои мысли, даже не заметила этого.
Они ещё долго разговаривали, рассказывая друг другу о своих творческих решениях, о том как создавались их некоторые работы.

Когда Саша вернулась домой, чувство вины за ее безмолвие, утихшее во время тихой беседы с Викой после объяснений, возобновилось с новой силой. Она подошла к книжному шкафу, вытянула II том Александра Сергеевича Пушкина, и открыв книгу, достала засушенную розу. Теперь она иначе воспринимала этот цветок: как явную улику её ошибок, а ни как напоминание об ушедших чувствах.
Саша взяла эту розу. Она еще хранила нежный, кремовый цвет, но бездыханные лепестки сморщились и завернулись еще больше. По краям они были темнее, светло коричневые. Цветок, в котором давно угасла жизнь…
Девушка вертела в руках розу и вспоминала разговоры с Серёжей, встречи, уроки скрипки и экзамен.
«Если бы я только могла вдохнуть в тебя жизнь» — прошептала Александра.
Но это невозможно.
Для того, чтобы отвлечься от не совсем приятных мыслей, Саша начала рисовать, выплескивая свои эмоции, густо накладывая краску широкими мазками. Так за неделю переживаний родилась новая картина.
***
Весеннее солнце медленно просыпалось, и вот уже первые его лучи, слегка дотрагивались к листве деревьев. Плавно рассветный розоватый свет сменялся жёлто-белым, сообщая о наступающем утре.
Проснувшееся солнце заглянуло в комнату спящего художника, заполнив её мягким светом и осветив законченную вчера работу.
Серо-коричневый дождь, проступающие сквозь его пелену силуэты домов и деревьев. Тёмную цветовую гамму скрадывала фигура девушки, стоящей на переднем плане в белом платье. Девушка бежала, Её черные распущенные волосы и платье развивались, вероятно, был сильный ветер. Впереди сквозь густую завесу дождя пробивался светлый луч солнца.
Вдруг запел звонок двери, он, то замолкал, то снова повторялся пока, наконец, не разбудил Сашу. Она встала, ещё сонная, и, накинув легкий халат пошла открывать дверь, удивляясь появлению таких ранних гостей.
На пороге стоял высокий юноша, держа в руках алую розу.
— Здравствуй, Александрия, он протянул ей цветок.
— Серёжа, прости меня!- в глазах показались слёзы.

***
Природа проживает очередной этап нового рождения.
Показываются из земли робкие подснежники, стеснительно опустив свои белые головки, как будто им неловко от того, что они первыми пробуждаются после свирепых зимних морозов и метелей; за ними выпускают цветочные почки вишнёвые деревья и яблони, которые раскрываясь, представляют людям удивительно правдивые, белоснежные цветы, что может быть краше? Глядя на это произведение природы приходит ощущение прекрасного и доброго, от чего радуется душа и хочется обнять разом весь мир и поблагодарить животворящее солнце за красоту возрождающейся природы, которая вытесняет из души зло, наполняя ее светом.

Так благотворно действуют на творческих людей и произведения художников, скульпторов, поэтов и писателей.

Солнечные лучи играют со стеклом: то проникают в окно, то исчезают. Из глубины комнаты доносятся чарующие звуки произведения Крайслера «Радость любви". На мольберте стоит картина со скрипкой и розой лежащей в книге, только уже не с засохшей, нежные кремовые лепестки с легкой розовинкой по краям дышали жизнью, светились от солнца. Пышный бутон поддерживал изящный, зелёный стебель с вывернутыми листьями. Казалось, что эта роза будет жить всегда…