Обои с птичками

1997 год. Нам удалось выбраться из Таджикистана, ставшего в одночасье чужой страной для нас, проживших там всю жизнь. Это касается меня, так как я там родилась и, в меньшей мере, моего мужа, который жил там с1956 года, то есть после окончания Ленинградского Инженерно-Строительного Института (ЛИСИ). Теперь русскоязычные стали там изгоями, для которых жизнь там стала не безопасна, и её надо было срочно менять, то есть уезжать. Уезжать, бросая квартиры, расставаясь с друзьями, которые тоже куда-нибудь уезжали, расставаясь с работой, с природой этого полюбившегося нам края: со всем, что было привычно, дорого и близко.
Нам удалось «удачно» продать трёхкомнатную квартиру и гараж в престижном центре города и получить сумму денег, за которую можно было в Павловске, что под Ленинградом, купить комнатку в коммуналке. А нужно было именно в Павловске или недалеко от него, так как наш старший сын жил в Павловске и хотелось бы жить рядом. А пока, я жила у сына в однокомнатной квартире ( кстати, в коммунальной), с его женой и дочкой. Муж жил в Луге в мамином частном доме вместе с сестрой и её мужем.
Наконец, перед самым новым годом нам посчастливилось купить однокомнатную квартирку недалеко от Павловска в г. Коммунаре, то есть в Ленинградской области. Я начала потихоньку обустраиваться. Это было не очень сложно, так как бывшие хозяева оставили мне кое-какую мебель, немного посуды, холодильник и даже что-то из одежды.
Так что из Луги, куда были отправлены вещи из Душанбе, мне понадобилось взять только самое необходимое. Сергей всё тянул, не хотел переезжать ко мне. Как выяснилось позже, его не пускала мама, которая не ладила с дочерью, а потому видела в Сергее надёжную защиту и опору. К тому же, как она мне потом говорила, ей не с кем было перемолвиться словом, хотя постоянно заходили внучки, правнучка, но с ней они скупо общались. «Мне же скучно без Серёжи» — говорила она мне при встрече. А что мне скучно без мужа, с которым я прожила столько лет, этого ей было не понять. Одним словом, когда я поняла, что потеряла мужа и осталась на старости лет одна, больно ударило по моей психике.
«Одна, одна, одиночество! Одиночество! Вот мой удел! Как жить? Как жить?» — это долбило мой мозг и долбило. И задолбило! У меня начались депрессивные состояния. Всё чаще и чаще! Лягу спать — не спится; гляжу вокруг: всё чужое, всё чужое: и стенка, и люстра, и табуретки, и столик и прочее. Нет, здесь-то всё своё, это я здесь чужая. Тоска! Душа рвётся! Сердце стонет. Есть маленькое утешение: институтские друзья. Нас здесь, в Ленинграде, с моим приездом стало пятеро. Встречались всегда у Гали У… Галина мама Мария Григорьевна, женщина исключительной доброты, с большим заботливым сердцем, была для нас второй мамой: всех выслушает, посочувствует, ободрит. А ещё: она пекла потрясающие пирожки и пироги из кислого теста быстрого приготовления, которые мы все, кроме самой Галки, обожали, и потому, Мария Григорьевна всегда нас ими баловала.
Но дома меня всё чаще и чаше одолевала депрессия. Знаете, что это такое? Скажу вкратце: ты не человек, ты чурка. Лежишь вся тяжёлая: руки, ноги как чугуном налитые – не поднять. Голова тоже тяжелая, а вот, мысли…., мысли разные. Хорошо, когда их нет вообще. Лежишь бездумно; безразличная ко всему. Хуже, когда мозги шевелятся, тогда они начинают давить на совесть: «Лентяйка. Надо столько сделать, а ты лежишь, как чурбан. Отдохнула и будя. Вставай, вставай». Да только «не встаётся», и всё тут. Даже в туалет — нет сил сходить. Приходится желание преодолевать, что, в конце концов, удаётся за счёт того, что организм впитывает эту жидкость, приводя к азотистому отравлению. Когда я лежала в депрессии, то пришла к выводу, что Гончаров не правильно описал Обломова. Скорее всего, он не был лентяем, а просто страдал от болезни, которая называется как-то вроде: «маниакально-депрессивный синдром». Чехов А.П. написал бы о нём, наверное, по-другому.
Итак. Чем дальше, тем хуже. Я уже не хочу ходить к Гале на «подзарядку», не хочу к приезду Сергея готовить чего-нибудь вкусненького, не хочу никого видеть и ничего слышать. На всё и на всех наплевать, кроме себя «бедненькой, одинокой, никому не нужной». Сохранилось ещё пока только чувство ответственности перед Галиной мамой, чем и пользовалась Галка. Она звонила и говорила, чтоб я немедленно приехала. А на отказ начинала стыдить: «Как тебе не совестно! Мама – старая больная женщина ради неё испекла пироги. А она, видите ли, не может. Я пироги не ем. Ради тебя мама трудилась. Приезжай, немедленно!» И я, напрягая последние остатки силы воли, ехала. И потом пару дней могла что-то делать, постепенно теряя полученную порцию энергетики.
мо Дело двигалось к Новому 1998му году. Уже почти год я живу в одиночестве. Смириться смирилась, а жить не хочется: потерялся смысл. И вот приезжает из г.Советска, что под Калининградом, моя, то бишь, наша подруга. Мы с Рэной из одного города, из одного института и из одной комнаты в общежитии. В Душанбе мы дружили семьями, были неразлучны, да вот перестройка проклятая нас разлучила. Рэна, как всегда, останавливается у Люсеньки, с которой она и Сергей учились в одной группе. Как всегда, все собрались у Гали. Рэна сказала, что она ещё побудет какое-то время, так как хочет помочь Люсе переклеить обои к Новому Году. «Если успеем, то ещё, возможно, увидимся» — обнадёжила нас она.
«Обои, обои, новые обои, — застучало у меня в висках. – Может, новые обои помогут мне выкарабкаться из моего состояния? Всё-таки будет что-то своё. Сергей будет помогать, может это напомнит ему о нашей прошлой жизни, может он захочет переехать в мой Коммунар?» Появилась слабая надежда на лучшее, и я за неё ухватилась. Вернувшись от Гали, я говорю:
— Серёжа, а как ты смотришь на то, чтоб я поменяла обои? Смотри, какие старые и страшные.
— Нда! Действительно, ужасные. А что? Давай попробуем. Купи обои, я приеду и помогу наклеить.
— Ой, Серёжа, я не смогу выбрать. Я стала какая-то нерешительная. Да и ничего мне не нравится. Я не смогу, — сказала я, вздохнув, и сразу отбросила эту мысль, а сама подумала: «Ну и не надо. Ну и ладно. Буду валяться».
Каждый вечер мы звонили Люсе, узнавали, как идут дела. А дела-то, как раз и не шли. Никак не могли подобрать обои по вкусу. Наконец, звонит Рэна.
— «Лёд тронулся, господа присяжные», — радостно смеясь, сообщила она. – Купили таки обои! Да такие симпатичные! Вертикальный рисунок, букетики цветочков и птички, похожие на попугайчиков. Завтра приступим к наклеиванию. Два дня по всему Ленинграду мотались. Уже отчаялись. Старые мы стали – привередливые! А с другой стороны: силы тают, часто не будешь переклеивать, так, что хотелось бы сразу по душе.
Кто б стал спорить. Конечно, всё так. Сергей позвонил маме, предупредил, что задержится. Мы решили, что позже, такие, какие купила Люся, можно будет и не найти: всё-таки на носу Новый год. Уж не знаю почему, но Сергей решил, что он догадается, какие обои купили для Люси, и на следующий день мы отправились на поиски обоев. Каких? Это напоминает сказку: «Пойди туда, не знаю куда; купи то, не знаю что».
На Звёздной недавно открылся новый магазин «Всё для дома». Вот с него и начали свои поиски. Магазин оказался огромный и почти одни обои. Ой! Такого разнообразия мы никогда не видели, даже за рубежом. В продаже обои из разных городов России, из разных бывших советских республик, из зарубежных стран, таких как Германия и Англия. На все вкусы и на все кошельки. Сергею сразу понравились английские чёрные обои с серебряными крупными вкраплениями в виде полос и дуг. Я спрашиваю: «Ну и куда их?» «Как куда! В прихожку. С чего начинается театр? А? С вешалки! А квартира? С прихожки! Представляешь, заходят гости в квартиру, а тут — английские дорогие обои. Благородные. Сразу чувствуется, кто хозяева». Может, оно и так, да только нам бы на комнату хватило денег. Ходили, ходили, смотрели, смотрели. И что интересно: при таком богатом ассортименте, оказалось, трудно подобрать что-то по душе. А уж, если, что и понравилось, то не по зубам. Одни обои, правда, нам очень понравились, и цена в пределах доступного, но наша задача: найти обои с птичками, похожими на попугаев. Поехали в другой магазин. Та же картина. Опять английские обои привлекли внимания Сергея, но эти грубее по рисунку. С птичками и близко ничего нет. Да и без птичек что-то ничего после тех, что мы присмотрели в первом магазине, нас не устраивает. Поехали дальше. Узнаём, где ближайший аналогичный магазин и едем, идём. То в подвальное помещение надо спускаться, на второй этаж подниматься. То едем на трамвае, то на троллейбусе. То спускаемся в метро, то поднимаемся. Я устала неимоверно. А, если учесть, что я почти полгода вообще мало двигалась, то будет понятно, что я уже ползала по этим громадным залам. Да. Ещё утомляет то, что в основном везде одно и то же с небольшими поправками на цвет, например. Так в одном из подвальных магазинов мы увидели такие же обои, которые нам понравились в магазине на Звёздной. Мы тогда решили, что купим их, если не найдём с птичками. Люся с Рэной, видимо, были в магазинах в другой части города: в районе Балтийского вокзала или в центре. А мы-то «забурились» вообще в неизвестные края.
Вечер уже. На улице похолодало. Света уличного почти нет. Хорошо, хоть от снега светло. Пора возвращаться. Сергей подошёл к приглянувшимся нам обоям. Да, такие же. Но одни сиреневатого цвета, а другие почти оранжевые. Ну, совсем не то, что те, салатного цвета с сиреневенькими букетиками, такими милыми. Я присела отдохнуть перед очередным броском, а Сергей стал спрашивать у продавщицы, есть ли такие же обои, но другого цвета.
— Нет. Всё, что есть, всё выставлено.
Вдруг, он подзывает меня.
— Ну-ка, присмотрись к этим обоям. Ничего не видишь? Внимательней смотри, внимательней. Смотри: птички!
— Господи, Боже мой! Как же мы их раньше не увидели? Птички! Птички! Ура! Симпатичные букетики, между ними вверх вьются две веточки, да такие изящные, а в образовавшемся пространстве сидит птичка. Маленькая, совершенно настоящая: с клювиком, глазиком, пёрышками, с длинным хвостом из трёх перьев и с хохолком на головке. Прямо райская птичка в японском саду. А чуть выше ещё, и ещё. И так по всей высоте между букетиками сидят весёленькие пичужки.
Продавщица смотрела на нас как на ненормальных. Мы с Сергеем обнимались, целовались, кружились, обнявшись, и всё твердили: «Нашли. Нашли с птичками!» Продавщица присмотрелась к обоям и сама удивилась, увидев птичек. Так что, если бы мы как в других магазинах, спросили бы: «есть ли у вас обои с птичками, то она бы сказала в лучшем случае, что таких не делают, а в худшем – отправила бы в дурдом.
Сергей снова к ней: «Пожалуйста, посмотрите, может на складе есть другого цвета. Нам очень, очень нужны именно такие обои, но салатного цвета.
— Серёжа, говорю я. Поехали срочно на Звёздную, может магазин ещё открыт.
Тут продавщица нас успокоила, заверив, что сейчас предпраздничная торговля и все магазины должны работать до десяти часов вечера. И мы помчались. Где мы? Не понятно. Транспорта никакого не видно. И людей нет, спросить не у кого. Наконец, появился какой-то прохожий из коренных ленинградцев, который толково объяснил, как пройти на параллельную улицу, сесть на трамвай, доехать до метро, а там, на Техноложке пересесть на нашу линию. Вот мы и добрались Я, конечно, от радости, что нашли обои, которые не просто понравились, но ещё оказались с птичками, радостно заговорила с продавцом – молодым приятным парнишкой.
— Ну, вот! К вам и вернулись. Нам, пожалуйста,
вот этих обоев столько-то рулонов.
— Вы знаете, пока вы куда-то ездили, их купили. (У меня оборвалось сердце) Так что, не знаю, сколько там осталось. Сейчас выясню.
Оказалось, что не хватает всего одного рулона. Мы огорчились. Из-за одного рулона завтра снова мотаться по магазинам, да мы только в одном на такие же натолкнулись, и то другой расцветки. Девушка за прилавком, видя наше расстройство, говорит: «А вы возьмите с витрины. Правда, там концы немного потрёпаны, но вы ведь с каким-нибудь запасом посчитали. В крайнем случае, пустите их куда-нибудь за шкаф, где они не будут видны».
Ой, умница! Как мы сами не догадались?
— У нас акция предпраздничная, — сказал паренёк. – Предлагаем поиграть. Выиграете скидку. Не могу сказать какую – как повезёт. Но что-то, обязательно, выиграете. Даже, если немного: всё равно, приятно.
Только сейчас мы увидели у входной двери, в уголке столик. Он подвёл нас к нему и объяснил.
— Вот кубик. Можно кидать два раза. Показания перемножаются. Результат и будет процент вашей скидки. Ну, давайте, вы же ничем не рискуете. Больше стопроцентной стоимости с вас никто не возьмёт – сказал он, смеясь.
Его приветливость, весёлость раззадорили нас.
— Ну, начинает женщина, надеюсь?
Я кинула кубик. Единичка. Второй раз. Двойка. Один умножить на два: два процента. Паренёк огляделся вокруг. Народу близко нет.
— Ладно, эту попытку ликвидируем. Кидайте снова два раза.
Я кинула. Один. Даже, если максимально шестёрка выйдет, то и то: всего шесть процентов.
— А можно. Вместо меня муж кинет?
— Ну, уж второй-то раз киньте.
Кинула: один. Теперь скидка вообще всего один процент. Я расстроилась.
— Я же просила вас: пусть хоть один раз муж кинет. Что вам стоит? Ну, было бы четыре или пять процентов. А так, позор! Один процент!
— Ну, ладно. Всё аннулируем. Будем считать, что вы просто тренировались. Давайте, дедушка. Пытайте своё счастье.
Сергей кинул кубик. Шесть! Я запрыгала от веселья: уж меньше шести скидка не будет. Ура! Сергей кинул второй раз. Шесть!!!
— Ну, молодец, дедуля! Ну, везунчик! У нас за весь день никто тридцать шесть процентов не выигрывал! Сергей стоял, смешно, как обычно, виновато улыбался, часто, часто моргая глазами. Выглядел очень растерянным. А я? Я – за справедливость!
— Молодой человек, может, мы на восемнадцати процентах сойдёмся? У меня ведь единица была? Возьмём средне арифметическое? А? — А сама думаю, жаль, если он всё ликвидирует.
— Нет, дедуля выиграл, значит его счастье. Идите, выписывайте чек, я внесу скидку, — сказал он, подсчитывая на калькуляторе.
Мы получили свои обои. Я от счастья ничего не соображала. Скорее домой! А Сергей пошёл к английским обоям, стал что-то подсчитывать.
— Ты, что? Думаешь, на эти обои хватит?
— Надо посчитать, сколько нам надо. Если за шкафом не клеить и под вешалкой тоже, то одного рулона хватит. А у нас больше, чем на рулон денег осталось, благодаря скидке. Ну, что? Берём? – И мы пошли снова к этому парню.
— У нас теперь деньги остались, и мы хотим вот этот рулон купить. Можно?
— А почему, нет. Играть будем? Как говорят: «Ловите удачу». Кто будет кидать кубик? Бабушка, может сейчас повезёт, рискнёте?
— Нет, пусть уж муж. Сегодня его день. О! 5х6=30! Тридцать процентов! Ну, Серёженька!
Забрали и этот рулон. Подключились и девушки. Окружили нас.
— Дедушка, а ну, просто так, киньте ещё два раза.
Сергей кинул: 6х6=36! Сергей говорит: «Давайте, на вашем калькуляторе подсчитаем, хватит ли нам денег на самоклеющуюся плёнку. Надо бы навесные ящики на кухне обклеить, а то с переездами они у нас сильно износились».
Паренёк говорит: «Только то, что вы сейчас бросали, не считается. Это же вас просто попросили».
— Конечно, конечно. У нас и на полную стоимость вроде бы хватает., если ещё пару процентов выпадет, совсем хорошо. А может, неудобно. Не будем А больше бросать? Вам не попадёт? Магазин разорили!
Все вокруг засмеялись. «Игра — значит, игра! Закон – есть закон! Кидай, дед!» 6х6=36! Опять 36! Дедушка, а ты не фокусник? Честно всё?»
А дедуля стоял и смущённо улыбался, мигая улыбающимися глазками. Я была в шоке дольше, чем продавцы. А у Сергея проснулся азарт игрока.
— А можно мы для кухни отложим обои? Мы сейчас посчитаем, сколько нужно: я размеры помню. Выпишем чек, а утром приедем и оплатим. А?
— Вот завтра и выпишете чек. Таких обоев у нас много.
— А завтра акция эта, игровая, будет продолжаться?
— Будет, будет. – Заверили нас. — Это теперь до Нового Года.
Мы попрощались и пошли добираться до дому. Дома отложили в сторону купленный по дороге ужин, распаковали два рулона с птичками, положили их на шкаф рядом, опустив два полотнища до пола. Дома нам эти обои ещё больше понравились. Мы отходили подальше, подходили ближе и всё любовались. Теперь, когда знали какие птички и где устроились, то они стали хорошо видны: прямо в глаза бросаются. Наконец оторвались от своих замечательных обоев, чтоб поесть: мы ведь целый день мотались голодными. Нашли остатки вина, уж не знаю от какого торжества, разлили по стареньким бокалам, доставшимся от прежних хозяев, и таким образом, «обмыли» нашу уникальную покупку. Позвонили Люсеньке, но трубку никто не брал. Видно умаялись, клея обои, и теперь спят без задних ног. И нам бы надо ложиться, но нам всё никак неймётся. Вооружились карандашом, ручкой и всё считали и считали скидки, какие выиграл Сергей. Получилось, что, если все скидки сложить, то наши великолепные обои достались нам почти бесплатно. Чудеса!
Утром поехали в магазин. Успели как раз к открытию. Народу почти нет: ленинградцы любят подольше поспать. Нашего паренька тоже нет. Стола для игры с кубиком тоже нет. Мы стали бродить по магазину, надеясь, что наш парнишка опоздал: сейчас придёт, установит стол и начнётся акция. Время шло, но ничто не менялось, и мы пошли к прилавку выписывать обои для кухни. Эти мы не искали. Ещё накануне, как вошли магазин, Сергей говорит: «А вот и обои для кухни. Практичные, пёстренькие, почти такие, какими Милана оклеила свою кухню». Милана – это жена нашего Саши. Сергей обратил на них внимание, когда мы ездили к ним в Москву. Обои в серых и коричневых шашечках. Мне они не очень понравились, но тогда, в начале наших поисков, я ещё была ко всему безразлична.
Вдруг, нас подзывает к прилавку молодой паренёк. Машет рукой. Мы подошли, хотели спросить о вчерашнем ответственным за игры с кубиком, пареньке, но молодой человек опередил нас:
— Пришли? Молодцы. Вас устроит скидка 30%? К сожалению, максимальную я вам дать не могу. Акцию сегодня прекратили, но (называет имя) просил меня оформить чек вчерашним числом. Он всё подписал, надо только вписать кол-во и марку обоев, ну и, соответственно, цену. Пожалуйста, идите в кассу.
Ещё одна приятное для нас открытие: не перевелись ещё порядочные люди на русской земле. Паренёк, честно исправил свою вчерашнюю ошибку, отказавшись выписать вчера чек. Это всё было бы законно. Побоялся, может быть, Серёжиных успехов? Так или иначе, но мы опять выиграли, ибо, кто знает, был ли бы новый день столь плодотворным? А 30% — это почти максимальная скидка. Деньги опять остались, и мы купили ещё и клей для обоев. Девушки вспомнили вчерашнюю игру, развеселились. Поздравив друг друга с наступающим Новым Годом, мы расстались с работниками и работницами этого замечательного магазина.
Дома мы сразу стали звонить Люсе. Дозвонились уже после обеда. Узнали, что они всю ночь клеили обои, а сейчас она вернулась с вокзала: проводила Рэну. Мы радостно сообщили, что нам удалось-таки купить такие же обои как у неё.
— А откуда вы знаете, какие мы купили? – Как-то вяло спросила она.
— Так, Рэнка нам подробно объяснила. — Сказал Сергей, и уж настроился всё рассказать, но Люся перебила.
— Ну, молодцы! С наступающим вас! – и положила трубку.
Сергей тоже стал собираться в Лугу, приглашал, естественно, и меня. Но мне там отмечать не хотелось. Я сказала, что мы уже договорились отмечать праздник у Гали: соберёмся все из нашей 63ей комнаты. Там мне будет комфортней, чем в Луге. Серёжа уехал, а я начала подготовку к ремонту. Я нутром понимала, что надо постараться не ложиться, надо бороться и победить чёртову депрессию. У меня появился стимул. Так что или сейчас, или никогда. Так, что я позвала мою новую подругу: соседку из первого подъезда, отодвинули с ней шкаф-стенку от стены, и я взялась за дело. Тянет и тянет, манит и манит постель. Так и хочется лечь. Но, птички! Птички побеждают, и я размачиваю и отдираю старые обои. Сначала работа идёт с большим напрягом, а потом — с энтузиазмом. После Нового года приехал Серёжа. Очень удивился, что я всю комнату ободрала сама, всё зачистила. Можно клеить! Съездили поздравить сына с его домочадцами и приступили к работе. За неделю оклеили и комнату, и кухню и прихожую. Можно и гостей на новоселье звать. Комнатка получилась чудо, какая: миленькая, светлая и с птичками. Правда, их ещё надо увидеть! Прихожка тоже благородно искрилась английскими обоями. От моей депрессии не осталось и следа: некогда хандрить. Загорелся и Сергей. Мы с ним переставили шкаф-стенку к торцевой стене, Сергей попривозил ящики, стойки и полочки от нашего бывшего стеллажа и соорудил подобие того, каким был стеллаж в Душанбе. Привезли немного посуды, в основном рюмки, так как алкогольные принадлежности Елена Александровна не терпит (у любимой дочери мужья- алкаши). Я с ним тоже ездила в Лугу: привезла кое-какие книги и остатки своих личных вещей. К моему дню рождения, к концу февраля, моя комната уже вполне напоминала Душанбинскую, только что отремонтированную. Кстати, потолки мы тоже покрасили. Теперь, устав от хлопот, я лежала и любовалась своим новым жильём. Теперь оно не давило мне на психику.
Ко дню рождения приехал Сергей, и мы пригласили как бы на новоселье его двоюродного брата Диму с женой. Во время застолья, когда был сказан очередной тост, Сергей говорит: «А у нас обои с сюрпризом: обои — загадка. Попробуйте посчитать, сколько на них птичек?»
— Каких птичек? – Уточняет Дима.
— Райских, что живут в Японии. С длинным хвостиком и хохолком, – говорит Сергей.
Дима долго всматривается в обои и радостно восклицает:
— Нашёл, нашёл! Ох, хитрецы! И где это вы такие обои отхватили?
Он радуется как ребёнок, ищет ещё и ещё. Солидная Люся- жена профессора, то есть Димы, тоже оттаивает. А уж, когда мы рассказали, что они нам достались бесплатно, удивлению их не было предела. Дима — благодатный материал в таких ситуациях: он не уставал периодически находить птичек, и радоваться, восхищаться, удивляться, чем приводил нас в восторг. «Встреча прошла в дружеской, весёлой, непринуждённой обстановке».
С тех пор всех знакомых и незнакомых, приходивших к нам в гости или по делу, я (или мы) просили найти птичек на обоях, можно, предварительно загадав желание. Люди сначала неохотно откликались на просьбу хозяев, а потом рыскали по стенке, удивляясь: какие симпатичные пичужки, да как ловко притаились. Никто ни разу не сказал, что он видел где-нибудь когда-нибудь обои с птичками.
Где-то в середине лета опять приехала Рэна. Как всегда, остановилась у Люси. Первое, что сказал Сергей после приветственных слов, так это то, что: «а мы-то всё-таки нашли обои с птичками».
— С какими птичками? – спрашивает Рэна.
— А вот с такими, как на Люсиных обоях, похожими на попугайчиков, только больше они похожи на райские птички! – радостно сообщает Серёжа.
— Подожди, подожди. Я ничего не понимаю. О каких птичках ты говоришь?
— Ну, вспомни, ты сказала, что долго искали обои для Люси и, наконец, нашли: симпатичные с цветками в букетиках и с птичками, похожими на попугайчиков.
— Ой! – Воскликнула Рэна. – Или вы не поняли, или я бестолково объяснила. Да, симпатичные цветочки в букетиках и листочки, НАПОМИНАЮЩИЕ птичек типа попугайчиков. И никаких птичек там нет и в помине.
— Ха, а мы искали обои с птичками и, ко всеобщему удивлению, нашли.
Наступила пауза.
— Я правильно поняла? У вас обои с настоящими птичками? Всё. Еду к вам!
Хорошо, что ехать далеко, из Петергофа, так что мы успели всё к столу приготовить, чтоб достойно встретить желанную гостью. Не буду описывать удивление, восторги, смех и слёзы. Рэне, безусловно, наши обои понравились. А у Люси, в принципе, обычные обои, даже немного аляповатые, но это, единственное, что легло на душу. Я уже три раза поменяла обои на кухне, а с этими расстаться не могу. С ними и доживу до конца дней. Они уже порядком выцвели. Гораздо труднее стало находить моим новым знакомым и друзьям маленьких птичек с настоящим клювиком, пёрышками, глазиком, хвостиком из трёх длинных перьев и хохолком на головке. Ну, и что?! «Кто ищет, тот всегда найдёт».