Танька на карантине.

Этой зимой рыжеволосой Таньке исполнилось девять лет. Такой зимы в ее жизни еще не было… Казалось, бесконечные новогодние праздники, день рождения, целых два карантина, во время которых она не болела и с большим удовольствием, законно прогуливала школу. Одна беда — этой зимой Танька не слепила ни одного снеговика; снега было мало да и температура была в основном плюсовая.
В то воскресное утро, ознаменованное последним днем зимы, Танька подошла к стене, встала на носочки деловито дотягиваясь до отрывного календаря, висевшего на кухне и громко известила родителей: «Все! Весна пришла!». Но родители, цыкнув на нее, как приклеенные, смотрели по телевизору новости. Танька, тихонечко придвинув стул к столу, тоже стала прислушиваться. По миру распространялся какой-то жуткий вирус. Число заболевших и умерших от этой неизвестной напасти росло с каждым днем. Родители Таньки живо обсуждали все события, случившиеся где-то в Китае, затем в Италии, что-то случившееся в Великобритании (тамошний премьер-министр заявлял, что никуда не деться от агрессивно наступающей эпидемии и в связи с этим граждане должны смириться, что 80% переболеют и много-много умрут). Танькин отец пытался вяло шутить, что все это далеко " у соседа за забором" и нас это уж точно не коснется!
Дни шли за днями и снова, Танька проходя возле телевизора прислушивалась. Каждый раз она слышала зловещее :«Аа-а, О-о-о, Уу-у, Ту-ту-ту, У-ру-ру, я-умру, ты -умру!» — это было что-то обобщенное из новостного гула, услышанное девятилетним ребенком.
Через неделю стали поговаривать о неизбежности карантина в школе у Таньки. Она, конечно же обрадовалась, даже не смотря на выбитый вчера зуб семикласснику Артему, державшему в страхе все младшие классы. Теперь то, Танька стала бы безусловным авторитетом в младшей школе, для начала, но… — вдруг…
Еще через неделю был объявлен карантин в школе… На три недели.., а еще через неделю, карантин был по всей стране.
Девятилетняя Танька не очень понимала, что же все таки происходит. Их небольшое село загудело, как один большой улей: ругали правительство за столь жесткие меры, проклинали китайцев жрущих всякую дрянь, злились на фермеров, которые все еще не рассчитались с людьми за земельные паи и всем приходится покупать предметы первой необходимости на последние.., или вообще в долг… В первую неделю карантина люди еще собирались у магазина, который как раз был через дорогу от Танькиного дома, обсуждали последние новости, становившиеся с каждым днем все кошмарней. Танька, тоже крутилась среди толпы, прислушиваясь и отмечая, что ее односельчане становились все более напуганными и, наверное от этого, злыми.
Пришел день, когда родители Таньки утром не стали, как обычно, собираться на работу. Все магазины в райцентре, кроме продовольственных, включая и магазин тканей и радиотоваров, где работали родители — все закрылось на карантин. Радости Таньки не было предела. За время первой недели карантина, Танька изнемогала от скуки и одиночества. Ее подружки и друзья школьники сидели по домам, боясь заболеть, да и вообще, людей на улице становилось все меньше. Но радовалась Танька не долго. Ее всегда такие живые и веселые родители с каждым днем все меньше улыбались — они либо смотрели жуткие новости.., или ссорились. Им было тесно и не привычно находиться в одном доме, практически круглосуточно, столь продолжительное время, им уже порядком надоедало придумывать себе какие-то не важные дела по хозяйству, ради того, чтобы хоть чем-то быть занятыми и меньше задумываться о происходящем. Они почти перестали разговаривать друг с другом и с Танькой. В их доме поселился тихий страх. Танька, все чаще, слышала обрывки разговоров, что есть скоро будет нечего, что денег и идей, где их добывать в сложившейся ситуации — нет. Мама тихонько плакала по ночам, отец ворчал что-то невнятное, пытаясь ее успокоить. Танька тоже плакала: ей было жаль родителей, очень жалко себя, и, она очень-очень злилась на китайцев…
Пришел новый день. Теплая, солнечная погода, побаловавшая всех в самом начале весны, казалось, тоже ушла на карантин. На дворе было пасмурно и холодно. Срывался то дождь, то кратковременный снег на пустынных улицах. Таньке было уже не выносимо оставаться дома и она пошла бродить по селу. Первым делом она заглянула в магазин. Там было пусто. Добрая продавщица тетя Клава, женщина в летах, пожаловалась Таньке на отсутствие покупателей, заметно подросшие цены на гречку, муку и сахар. Предложив девочке пару конфет, тетя Клава велела передать родителям, что некоторые продукты, кроме водки, она отпускает «на карандаш», то есть, в долг: " Пусть приходят, не стесняются! Беда-то общая!". Обрадованная Танька поблагодарила тетю Клаву и пошла, жуя конфеты, прогуливаться дальше. Село, словно вымерло. По весне, всегда, все дружно принимались убирать за дворами, срезая сухие ветки, собирая граблями траву и листья, что-то подкрашивая, поправляя — эта весна была исключением. Улицы были неопрятными, дворы не ухоженными, серо-синие полотна заборов с шелушащейся краской нагоняли тоску и уныние. Проходя мимо одного из домов, Танька услышала до хрипоты еле слышное, протяжное собачье пищание — во дворе, возле не большой собачьей будки, скулил запутавшийся в собственной цепи, маленький щенок. Танька, перемахнув через невысокий забор, бросилась спасать животное. Для того, чтобы распутать цепь, которая душила бело-серую дворнягу, ей потребовалось не мало времени. Когда девочке почти удалось освободить кутенка, она услышала скрип открывшейся и закрывающейся двери.
— Танька, сатаненок! Ты чего по чужим дворам шастаешь, заразу разносишь? Или украсть чего вздумала? Ну-ка, я тебя! — и мужчина замахнулся в сторону ребенка.
— Да щенка я вашего спасала! — не испугавшись выкрикнула Танька — Ведь погибнуть мог!
Похоже, обезумевший от последних событий, мужчина так же, не опуская руки, направлялся к Таньке. Девчонка, что было духу сиганула обратно через забор.
«Да! С людьми творилось что-то не объяснимое!» — думала всю дорогу Танька. «Кажется, что с быстро испаряющимися остатками денег, у людей заканчивались и запасы человечности!».
Танька подходила к особняком стоящей хате на окраине села. Когда они с ребятами играя, добегали сюда, то разворачивались и уходили прочь. В этой хате жила одинокая и очень старая бабка Самойлиха, она была похожа на ведьму из-за сухих скрюченных пальцев рук из которых она не выпускала кривую, длинную палку и бородавки на носу — ну чем не ведьма? Сегодня Танька уже ничего не боялась и смело подошла к обветшалому дому, с кое-где торчащими остатками забора. Она вроде бы услышала какой-то звук или это ветер завывал в проводах последнего столба… Прислушиваясь, Танька стала улавливать какие-то странные звуки: не то мычание, не то человеческие стоны и она пошла не спеша во двор. За домом, девочка увидела небольшое сооружение и звуки стали ближе и отчетливее, она заглянула в низкий дверной проем и ахнула — в дальнем углу подпола сидела Самойлиха и горько, словно завывая, плакала. Танька увидела, рядом с бабкой лестницу, прогнившие от старости перегородки которой обломались — теперь стало ясно, почему Самойлиха не могла выбраться наверх. Девочка стала метаться по двору, в надежде придумать как вызволить изрядно напуганную, замерзшую старушку. В сарае, к счастью Таньки нашлась еще одна не большая лестница, с помощью которой и была спасена Самойлиха. Когда обе они очутились в холодном, не протопленном доме и старуха стала понемногу приходить в себя, она рассказала Таньке, что сидела в подполе второй день, она плакала и благодарила девочку за свое спасение. Еще, она жаловалась, что люди и так обходили ее дом стороной, а сейчас и вовсе, как ополоумели с этим вирусом — ничего живого в человеке не остается, один страх, съедающий остатки мозгов и рассудка. Танька, не избалованная в последнее время теплом и вниманием, от всего сердца обрадовалась обретению нового друга, с которым можно было просто поговорить обо всем, не затрагивая тему страшилок про вирус. Она, с удовольствием, пообещала Самойлихе больше не бояться в ней ведьму и навещать ее очень часто. Старушка вручила Таньке платочек с деньгами и они условились, что завтра Танька купит крупы и муки и придет к ней в гости. Обрадованная девочка, весело подпрыгивая мчалась домой.
В серых и мрачных днях карантина у Таньки появилось главное — человек, который не смотря на происходившее, остро нуждался в ней, не боялся от нее чем-то заразиться и просто тепло и искренне с ней общался. Танька и Самойлиха стали настоящими добрыми друзьями. Дома у девочки все было по прежнему и это ее очень расстраивало.
Однажды, родители Таньки собрались в райцентр за лекарствами и еще по каким-то делам. Так как рейсовые автобусы отменили, в связи с карантином, то родители Таньки, не скопившие на свой автомобиль, уезжали с соседом дедом Кузьмичом на его стареньком жигуленке. Они предупредили Таньку, что могут задержаться до позднего вечера. У Таньки, неделями ломавшей голову, чем помочь родителям, молниеносно родился, по ее мнению, гениальный план. В сарае, на полках с инструментом, девочка увидела банки с красками и решила, что выкрашенный забор — это и посильная помощь и что-то новое и яркое, в продолжающемся старом, мрачном карантине. Смешав зеленую краску с белой, она получила приятный светло зеленый оттенок, плеснув туда же немного и желтой, оттенок стал еще и теплым. Танька быстро и радостно выкрасила забор и любуясь своей работой, решила добавить светло зеленому забору радости — она терпеливо и бережно стала наносить на зеленое полотно веселые головки ромашек. Закончив, она отошла на другую сторону дороги и долго, завороженно смотрела на свое ромашковое поле. Девочка заметила, что злой и угрюмый мужчина, хозяин чудом спасенного Танькой щенка, проходя мимо и рассматривая забор, невольно улыбнулся. И Танька, улыбнулась ему. И так хорошо стало ей на душе. Девочка долго сидела на лавочке и смотрела за очень редкими прохожими — все они улыбались ее полю из ромашек на заборе. Но самое настоящее счастье ждало Таньку, когда приехали ее родители. Они, словно завороженные любовались дочерью и ее работой. А затем, отец, взяв Таньку за руку, притянул к себе и крепко-крепко обнял. Они еще долго, обнявшись стояли втроем. Иногда, для счастья, нужен сущий пустяк, например — ромашки на заборе…