Счастье длиной в неторопливую затяжку

Так, часы пробили три часа, а сна как не было, так и нет. Как же долго, безмерно долго тянется ночь, когда тебе не спится. Как же мучительны эти кувыркания в постели. А уж мысли, мысли, мысли… каленым железом жгут мозги. Сверлят и точат. Кипят и снимают стружку. На живую, без наркоза. И темнота кругом. Такая густая, осязаемая, липкая, словно смола. И тишина, глубокая словно омут. Город за окном как будто вымер. Даже ветер – погонщик облаков – устал, присел на краешек крыши и задремал. Не капает из крана вода, не шуршат под плинтусами тараканы. Такое ощущение, что лежу я в могиле, но при этом не сплю, а всё чувствую и все осознаю. Живой труп. Что же, очень точное определение моего сегодняшнего состояния. Я умер.
Я умер душевно. Я умер как личность. Осталась одна оболочка, которой вдруг стало не обязательными ни уход, ни пища, ни сон. Словно затянутый в вакуумную оболочку и оставленный на хранение до лучших времен. Только когда они наступят??? Не очень-то мне и вериться, что закончится черная полоса, и мир вновь наполнится звуками, запахами, светом и теплом. Чернее уже некуда и быть. Говорят, что надежда умирает последней. А жива ли моя надежда?
Что же ты молчишь, моё второе «я»? Моя интуиция? Моя совесть? Мой внутренний голос? Убеди меня, что всё будет хорошо. Ведь раньше это у тебя отлично получалось. – Убеди, что суицид ничего не решает. И где та нить, нить Ариадны?
— В работе.
— Работа – рутинная и серая. Руки сами давно работают чисто автоматически.
— Наведи порядок в доме. Давно уже пора затеять большую стирку. Протереть пыль в библиотеке. Почистить сантехнику. Разморозить пустой холодильник.
— Мне не хочется приходить сюда, не говоря уж про наведение порядка.
— А он просто необходим. И прежде всего в голове. И наконец-то, свари для себя настоящий обед. Без полуфабрикатов и бутербродов.
— Я разучился.
— Ты только начни.
— Думаешь, от этого станет легче?
— И еще: включи телевизор. Посмотри последние новости. Весь мир живет как на фронте. Поставь себя на чье-либо место, и тогда твои проблемы покажутся смешными.
— Мне не до смеха.
— А чемпионат мира по футболу? Уже перевалил за экватор, а ты не видел ни одной игры.
— И это мне не принесёт облегчение. Ни сна, ни покоя. Может, и правда стоит выпивать на ночь стакан водки, и спать тогда тревожным сном, без сновидений.
Болото быстро затягивает, и редко отпускает.
— Да кто же ты, такой умный?
— Сам звал меня.
— Кто?
— Второе «я», интуиция, голос, совесть.
Боже! Я, кажется, начал разговаривать сам с собой. Паранойя! Этого мне только не хватает. Я начинаю медленно сходить с ума. Еще немного, и докачусь до смирительной рубашки и санитаров. Пойду-ка выпью чайку, взбодрюсь. Все равно и эту ночь можно списывать в прошлое с большим минусом.

Тридцатилетний парень сел на диване. В потемках отыскал рубашку и накинул её на плечи. Нащупал ногами шлепанцы, захватил с тумбочки сигареты и прошел на кухню. Включил свет и зажмурился: слишком ярким он показался. Окинул взглядом помещение и нахмурился. Здесь царил хаос. Бардак, одним словом. На столе не убранная посуда с засохшими остатками ужина, пепельница под завязку набитая окурками. В раковине – не мытая несколько дней посуда. Из мусорного ведра вывалились пакетики еды для ленивых и холостяков. Он поставил чайник на плиту, от этой же спички прикурил сигаретку. Открыл холодильник и усмехнулся. Совесть была права: из него можно было сделать шкаф, ибо продуктами тут давно и не пахло. Пока он так стоял, пепел упал на пол. Смахнул его ногой под холодильник и присел за стол.
— Избаловался, дружище, — сказал вслух. — Куришь во всех комнатах. Настя бы тебя быстро приучила к порядку.
При воспоминании о Насте боль резанула по сердцу. Засвистел чайник. Парень налил крепкого чая, закурил новую сигарету, медленно погружаясь в думы.

Я похож на незадачливого охотника. Бреду по камышам с двустволкой наперевес. Осторожно ступаю по кочкам, слухом весь ушел в звуки природы. Наконец-то слева от меня вылетает селезень. Красивый до умопомрачения, жирный до боли в желудке. Вскидываю ружьё, ловлю птицу на мушку и бью с правого ствола. Последний раз он взмахивает крыльями и смачно падает в камыши. Даже сюда доносится глухой удар жирного тела. Запоминаю высокий камыш, определяя его ориентиром, и не спеша иду за трофеем. Неожиданно слева от меня с шумом и треском поднимается в воздух еще один самец. Более упитанный и более привлекательный. Тяжело летит, медленно. Вновь вскидываю ружьё и бью его на излёте, прерывая тяжелый полёт. И вновь чувствую ногами глухой удар тушки о землю. Намечаю очередной ориентир, поворачиваюсь к первому – хоп, потерял. Быстро перевожу взгляд на второй – всё! И второй померк. Долго брожу по болоту, но добытой дичи так и не нахожу. Вот так бывает. Такой удачный дуплет. Гордиться можно, друзьям рассказывать без зазрения совести. Только хвастать то особо не чем. Пропали селезни. Итог охоты – ноль. В принципе, даже с минусом. Два патрона, час свободного времени и сгоревшие нервы.

Вот так и в жизни у меня. Такой же дуплет.
Окончил институт, устроился на престижную работу с неплохими перспективами. Расти как можно выше, делать карьеру, шагая от простого до высокого. Чтобы кресло и портфель, служебная машина и молодая секретарша. Почет и титул. Ничего преступного в этом нет. Природой заложено стремление к лидерству. Но, увы! Я где-то потерял ориентир, сошел с дистанции. А вот обратно уже не вернешься. Нечестно я начал играть и потерял уважение. Вновь заработать его – почти невозможно. Даже если ты вмиг станешь ангелом с крылышками и нимбом, всё равно в чьих-то сердцах останется осадок. Родник уже не будет столь чистым и прозрачным. Пришлось на этом поставить крест. Посредственный инженер с посредственной зарплатой. И квартира так и останется однокомнатной.
Именно она и стала камнем преткновения в семейной жизни. Я ведь так удачно женился в свое время. Настя! Самая красивая девушка города и его окрестностей. Сама нежность, доброта, женственность. Совершенство!!! Столько сил и времени понадобилось, чтобы завоевать эту непреступную крепость. Она так хотела ребенка, да я всё время отговаривал. Подождать надо. Встать на ноги. Купит большую квартиру. И вот тогда… Настя ждала. Терпеливо ждала, без истерик. Ожидание длилось пять лет.
И вот однажды:
— Прости меня, Сережа, я ухожу.
— Одна? В кино, театр? К подруге?
— К другому мужчине.
Я смотрел в ее ясные, голубовато-серые глаза, и смысл слишком медленно доходил до меня. Дошел, и обжег все внутренности. Только тогда заметил два чемодана в тесной прихожей, приоткрытый шифоньер с пустыми полками и пустоту в ее глазах. Она ушла. Ушла! А ведь я купался в счастье! Почему же тогда я это не осознавал? Не наслаждался! Не берёг! Как быстро пролетело время. Пять лет как одно мгновение.
А что, если и моя теперешняя черная полоса затянется на пять лет? Выдержу ли я? Нет, конечно, нет. Хотя и мера одинакова, да вот только время по-разному тянется. В зависимости от настроения.

Сергей неторопливо затянулся сигаретой, затушил её и подошел к окну. Город просыпался, и весь мир заполнялся красками, запахами и звуками. Задвигались машины и пешеходы, благоухая каждый по-своему. Кто бензином, кто духами – все смешалось.
И ветер-пастушок проснулся, заиграл в листве берез, срывая желтые одежды. Пригнал на город низкие свинцовые облака, и уже через мгновение забарабанил дождь, выбивая музыку из асфальта, машин, домов. Ничего сверхъестественного, но так красиво звучит. Осень. Унылая пора. Но надежду в душе всё же оставляет.