TURISTAS. Chapter eleven (Глава 11)

Спустя месяц после описываемых событий Пашка Демидов сидел за рулем своего автомобиля и глядел прямо перед собой. На пассажирском сидении лежал огромный букет, собранный из красных роз, украшений, переплетённый широкой красной лентой. Парень купил его специально для Лайзы, заказал самый большой и дорогой.
За это время, которое пролетело словно секунда на циферблате часов, успело многое произойти. Например, его родители подали на развод, что было громом среди ясного неба. Пашка никак не мог ожидать того, что такое вообще может случиться. Столько лет вместе, а сколько прошли…
Как выяснилось, инициатором развода оказалась мать. Она не объясняла причин, просто однажды собрала всех вечером на одним столом на кухне и выложила свое решение. Отец был в шоке. Конечно, это слово совсем не передает того эмоционального потрясения, которое испытывал Демидов-старший, но другие использовать в литературном языке просто не принято. Паша был в таком же состоянии. Мать мотивировала свое действие тем, что она так решила, и уговаривать ее бессмысленно. Бизнес было решено поделить честно, без различных подлянок. В любом случае, единственным наследником все равно являлся Павел, какие препятствия еще можно устроить? Детей на стороне у отца не было, у матери тем более. Об этом глупо даже подумать было. Но жить и кушать нужно всем. Поэтому, коллегиально, было решено некоторые строительные предприятия отдать во владение сразу Павлу. Образование было подобающим, а набираться опыта в руководящей сфере уже необходимо.
Дом опустел. Мама переехала в квартиру, которую купила заранее, в новом престижном жилом комплексе, но адреса своего пока не оставила. Сказала, что некоторое время хочет побыть одна, чтобы притереться. И не вспоминать о прошлой жизни. Странное решение. Хотя, где-то в глубине своего разума, Пашка понимал, почему так все произошло. Она так и не смогла принять того факта, что ее сын Валерка, ушел. Ведь именно после похорон мама так сильно изменилась. Скорее всего, причина в этом.
Марк и Светка стали встречаться. Удивительно, но они настолько гармонировали, что смотреть на их пару было одно удовольствие. Светились, как бриллианты в полуденном солнышке. Марк познакомил возлюбленную со своими родителями, чего вообще никогда не было, хотя девок парень перемял достаточно. Тут Пашке пусть никто ничего не рассказывает. Он знает. Светка познакомила его со своей матерью, точнее мачехой. Все были счастливы. Марк, при последней встрече, невзначай обмолвился, что собрался заказать девушке кольцо в лучшей ювелирной компании мира, чтобы его инкрустировали самими красивыми камнями, только не знал размера ее, Светкиного, пальца. Проблема. Тут Пашка ничем не мог помочь. Но за друга порадовался. Дело идет к свадьбе.
Шура продал все и уехал жить в Таиланд. Прикупил там недвижимость, теперь зажигает в компании таек, а может быть и тайцев, поди их разбери. Причем планировал он это давно, никому, засранец, ни словом не обмолвился. Скорее всего, чтобы никто из друзей и знакомых не начал уговаривать остаться, или не увязался за ним. Такие персоны женского пола были в его окружении. Пашка даже начал скучать по этому веселому прожигателю жизни, но, в душе, радовался за товарища. А тот, по скайпу, показывал экзотические виды и звал в гости. Приеду обязательно, думал Демидов, можешь не сомневаться.
Сьюзи и Лесли встречались Пашке не так часто, но если они и виделись где-то, то девушки никак не реагировали на парня. Казалось, что они даже не знают друг друга. Это напрягало. Может быть они и были знакомы всего пару дней, но эти часы были насыщены на события, поэтому данное поведение было Демидову совсем непонятно. Но, опять же, он понимал, что девчонки просто стараются забыть не только сам поход, но и всех его участников. Шурыч, кстати, первым в этом убедился. Наверное, это правильное решение, рассудил Пашка, и после этого сам стал игнорировать девушек, хотя ловил на себе заинтересованный взгляд Лесли.
Демидов же после того, как стало известно о разводе, находился в странном состоянии. Это нельзя было назвать подавленностью, но и как раньше уже не было. Навалилось многое, в первую очередь прием дел в фирмах, вникание в производственный процесс, бухгалтерию и прочие острые углы предпринимательской деятельности. Не сказать, что Пашка не справлялся. Котелок у него варил. Сопромат же щелкал в университете как семечки. А тут немного другое, но цифры своего вида особо не меняют. Плюс штат сотрудников, которые, во-первых, его знают, во-вторых, уважают родителей, как адекватных руководителей. Ну и многие входили в положение молодого человека. Слухи, знаете ли. О разводе знала уже вся «империя» Демидовых, что породило немало домыслов, сплетен и прочей ерунды. Пашка только натянуто улыбался, стараясь разбираться во всех тонкостях строительного бизнеса. Кстати. За ту пару недель, когда он был у руля, его фирмы выиграли неплохой тендер на строительство нового индивидуального поселка по американскому образцу, что укрепило авторитет Демидова-младшего в глазах подчиненных.
С Лайзой отношения продолжали строиться в том же ключе, что и до похода. Девушка осталась той же Лизкой, которую знал Пашка. Глядя на счастливых Марка и Светку, Демидов, в тайне, мечтал, что у них с Лизой будет точно так же, но, как говориться, мечтать не вредно. И вот сейчас Паша сидел в своем автомобиле и смотрел прямо перед собой. А на пассажирском сидении продолжал лежать огромный букет, собранный из красных роз, украшений, переплетённый широкой красной лентой. Специально для нее.
Демидов встрепенулся, выкинул ненужные мысли из головы и вышел из машины. Обошел ее и открыл пассажирскую дверь, доставая из салона букет. Затем, пикнув кнопкой сигнализации, направился к кованым воротам.
Они были воротами, ведущими на кладбище. Вечерело. На погосте, кроме служащих, никого более не было. Пашка прошел внутрь, миновал большую площадь, на которой стояла небольшая часовня в окружении внушительных размеров черных прямоугольников. Эту площадь горожане именовали как «Аллея славы». На ней покоились люди, которые все полегли в девяностые, во время криминальных разборок, заказных убийств и прочих изуверств, коими так изобиловало то нелегкое время. Демидов прошел по улице, на которых стояли мраморные статуи девушек-ангелов в скорбных позах, свернул на ближайший переулок и оказался перед большим участком, заставленным венками, корзинами с цветами, гирляндами.
На этом участке возвышалось два холмика с деревянными крестами. Сами памятники были еще не готовы, их должны были установить со дня на день. На крестах были только таблички. Мазаев Вячеслав Олегович, дата такая-то. Мазаева Елизавета Вячеславовна. Дата другая. Но окончание у обоих было идентичным. Пашка тяжело вздохнул.
За неделю цветы уже сильно повяли, ветер нанес песка и пыли на венки и гирлянды. Послезавтра девять дней. Приедут, почистят.
Он узнал об этом, сидя в офисе. Стоял хороший теплый день, пару дней назад тендер был выигран, бухгалтеры и проектировщики рассчитывали смету на строительство. Паша, вернувшись с обеда, как раз занимался инспекцией бумаг, когда ему позвонил встревоженный Марк.
— Братуха, ты где?
— На работе, а что такое? – Пашка был очень удивлен такому встревоженному голосу своего друга.
— Телевизор включай! Срочно! Седьмая кнопка.
— Хорошо, — Пашка взял пульт от плазменной панели, висевшей на стене напротив. – Трубу не ложи. Что стряслось-то?
— Смотри, — раздалось в телефоне.
На экране телевизора появились кадры новостной программы. Экстренный выпуск. Пашка, поначалу, не понял, о чем идет речь, пока не начал вслушиваться в голос диктора:
— … на месте происшествия работают пожарные, служба «скорой помощи», а также следственная группа, которая будет заниматься расследованием данного происшествия. Напомним, что сегодня, около часа дня был взорван автомобиль, принадлежащий заместителю мэра Вячеславу Мазаеву. По предварительным данным, в машине чиновник находился не один. Помимо Мазаева в салоне автомобиля находились дочь заместителя, а также его водитель. Выживших нет. Автомобиль был взорван с помощью дистанционного взрывного устройства прямо на мосту, после чего машина рухнула в реку. Мы будем следить за развитием событий. С места событий, специально для телеканала…
Паша выключил телевизор и устало бросил пульт на стол. Затем снова поднес трубку к уху.
— Видел? — спросил на том конце провода Марк.
— Блин, братан, я же с Лизкой два часа назад разговаривал. Не могу поверить.
— Это час назад случилось, — ответил друг.
— Звонил ей?
— Звонил. Абонент не в сети.
— Писец, — у Павла все оборвалось внутри. — Не может быть!
— Светка уже на место поехала, машину будут понимать. Хочет сама опознать. Ты что, как?
— Я не успею. Сейчас пробки. А точно? Может какая-нибудь краля Мазая? – Пашка еще надеялся на лучшее.
— Блин, Паш, я сам сейчас в подвешенном состоянии нахожусь. Не знаю толком ничего. Позвони Светке.
— Хорошо. – Демидов нажал на сброс, затем набрал номер Светы.
— Паш! Дружище! – девушка была в слезах, парень это сразу понял. – Я туда еду.
— Ты уверена, что это наша Лайза? – спросил ее Паша.
— Уверена, но мне просто надо на опознание. – Светка ревела в трубку. Мы с ней договаривались съездить в свадебный салон, платье посмотреть, она мне сказала, что с отцом смотается по делам, потом ко мне. Ты подъедешь?
— Я сейчас с Марком разговаривал, не успею, даже если все правила нарушу, — оправдываясь, произнес Пашка. – Свет, я тебя умоляю. Держи меня в курсе. Я выдвинусь сейчас, но на телефоне буду постоянно.
— Хорошо. – В трубке зазвучали короткие гудки.
Паша стоял перед могилой Лизы и смотрел на ее фотографию. Это был его снимок. Они дурачились на пляже, около года назад. Тогда парень и сделал этот снимок. На нем Лайза была такая веселая, светлая. Живая. Ее глаза были наполнены радостью, озорством. И счастьем. Она очень любила эту фотографию. Теперь, именно этот портрет стал ее последним.
Скупая слеза стекла по щеке парня. Смахнув ее, он подошел ближе, положил букет рядом с рамкой.
— Привет, — сказал Демидов, улыбнувшись, глядя на портрет. – А вот и я. Прости, что так долго. После похорон было много дел, но как только появилась свободная минутка, я сразу к тебе поехал.
Он выдохнул. Это было больше похоже на всхлип, нежели на обычный выдох. Всхлип, который вырвался не из груди, а из души. Все-таки, несмотря на все, что между ними происходило, Пашка любил Лайзу. Иначе, не терпел бы все ее выходки, которые сейчас уже не были такими безбашенными, наглыми и безумными, как ему казалось раньше. Как же хочется вновь увидеть ее надменное лицо, которое смотрело на него, когда парень просто сидел в баре клуба, а она танцевала. Лиза очень любила танцевать.
— Я принес тебе цветы. Помнишь, обещал найти самый большой букет, который есть в нашем городе? Нашел. Продавщицы так посмотрели на меня. Конечно же спрашивали, для кого это. Я сказал, что для любимой.
Слезы хлынули, парень просто был не в состоянии сдержать свои эмоции и громко разрыдался, сжимая глаза, как бы не давая соленым каплям выливаться, выплескивая всю горечь и боль, скопившуюся за это время.
Спустя некоторое время он успокоился, взял себя в руки. Глубоко вздохнув, достал сигарету и закурил.
— Да, знаешь, снова закурил, — сказал он, обращаясь к портрету. – Иначе просто с ума сойду. Ты, конечно же, была бы против, но прости. Не могу иначе.
Демидов стоял и курил, разглядывая широкое поле кладбища. Сколько же тут людей! От маленьких новорожденных, заканчивая глубокими стариками. Страшно. Не умереть. Жить страшно. Осознавая, что рано или поздно окажешься в таком же месте. А что дальше? Никто не вернулся, чтобы рассказать, как это. Умирать.
Солнце стало заходить за холмы. Территория кладбища начала окрашиваться в оранжево-красные тона, воронье, которое тут было завсегдатаями, начало встревоженно каркать. Пашка сделал последнюю затяжку, затем потушил окурок об урну, стоявшую рядом с захоронением.
— Марк со Светкой решили пожениться, знаешь? Я так рад за них. Честно. Никогда бы не подумал, но правда рад. В следующем году. Сейчас обождут немного. Светка недавно сказала, что, если первой родится девочка, они ее в честь тебя назовут. Я расплакался. Представляешь? Правда. Как девчонка. В крестные меня позвали. Мне кажется, что Марк чего-то недоговаривает, если речь уже о детях пошла. А может просто планирует заранее. Ты ж его знаешь, он всегда такой был, наш Фазан.
Демидов еще немного постоял и просто помолчал, разглядывая все эти цветы, венки, на которых родственники, друзья и знакомые выражали свою, иногда показную, скорбь.
— Я послезавтра приеду. Ты не против? Мама твоя будет. Еще родственники. Мои обещали тоже приехать. Они снова начали друг с другом разговаривать. Наверное, чтобы меня поддержать. Ладно.
Пашка еще раз взглянул на фото, изо всех сил сдерживая ком, подступивший к горлу.
— Я пойду. Не скучай. Время летит очень быстро. Скоро увидимся.
Пашка развернулся на каблуках и быстрым шагом направился прочь от могилы. Слезы снова застилали глаза, он смахивал их и глядел только вперед. Дойдя до ворот, парень обернулся, взглядом высмотрев могилу, после чего вышел прочь.
Забравшись в машину, он первым делом включил автомагнитолу. Радио, волна которой была выставлена автоматически, крутила слезливую песню.
— Да вы издеваетесь? – спросил неизвестно у кого Пашка и переключил канал. Евроденс. Пускай так. Взревев двигателем и шлифанув задним приводом, Демидов выехал с территории кладбища.
Оно было расположено на достаточном расстоянии от города, хотя с такой интенсивностью застройки, лет через десять, это место могло вполне влиться в окружающую среду высоток, как это произошло со старым лютеранским кладбищем, из которого городские власти умудрились сделать парк. Но по закону все правильно. Минерализация состоялась. Теперь на месте стертых могил гуляют люди, иногда с колясками, разглядывая старые надгробия, которые оставили здесь как произведения искусства. Пашка искренне не понимал такого, с его точки зрения, вандализма.
Машина летела по автостраде в сторону поселка, где жил Демидов. Покрытие, отремонтированное буквально пару дней назад, приятно шуршало под колесами, машина, не встречая ни одной ямки или кочки, как стрела летела домой. И печальные мысли растворялись, сливаясь с шумом ветра и покрышек. Звучало успокаивающе.
Через пятнадцать минут автомобиль Демидова уже заезжал на охраняемую территорию поселка. Как обычно, в будке охранника никого не было. Либо снова отошел по малой нужде, либо шарахается где-то. Кстати, Пашка, за все время, которое тут стоял пост, не видел ни одного секьюрити. Парадокс. А счет за охранные услуги присылают регулярно.
Машина подъехала к воротам, но парень не торопился нажимать на брелок дистанционного открытия. Хотелось еще немного побыть в одиночестве. Дома сейчас отец, который либо уже дерябнул, либо только готовится, совершенно не интересуясь, как идут дела. Его можно понять. Еще слишком мало времени прошло, да и бракоразводный процесс, знаете ли, дело вообще не быстрое. Учитывая такое количество совместных бизнесов и нажитого имущества. Но мама действительно старалась всеми силами форсировать процесс, и чтобы дележ прошел честно. Тут и сказать нечего. Но отцу легче не было.
Пашка выключил магнитолу и заглушил двигатель. Затем слегка приоткрыл окно, достал сигарету и закурил, выпуская ароматный дым на улицу. Глядя на коричневые стены забора, он пытался понять, почему именно так все произошло. Речь шла о Лайзе.
Конечно, дело в ее отце. Тут и коню понятно. Никто даже не сомневался в том, что устранить хотели именно Мазая. Такие граждане долго не живут. Но почему пострадал невиновный в его делах человек? Ребенок? По всем понятиям, это большое западло. Случайность? Наверное, иначе как еще можно объяснить такое стечение обстоятельств. Пашка глубоко затянулся, выдохнул дым вместе со своими мыслями. От этого всего действительно можно сойти с ума.
— Теперь ты понимаешь, что значит – потерять смысл всей своей жизни? – раздалось позади. Пашка вздрогнул. Он аккуратно взглянул в зеркало заднего вида, но не увидел там ничего. Показалось? Нет, вряд ли. Голос звучал отчетливо. Причем, знакомый голос. С нотками легкой хрипотцы. Как будто…
Пашка еще раз взглянул в зеркало. И тут он увидел глаза. Они смотрели на парня словно из темноты, но силуэт человека вырисовывался, окантовываясь светом габаритных огней и скудного уличного освещения.
Этот взгляд. Демидов продолжал смотреть в отражение, потихоньку вытягивая из своей памяти эти глаза. Тот же самый взгляд. С тонкими нотками презрения, невыносимой скорби, ума и безумия. Самое главное – безумия!
Но этого просто не может быть! Это невозможно! Пашку вжала в сидение только одна мысль о том, кто может находиться на заднем сидении его автомобиля. Страшно. Очень страшно. А эти глаза продолжали смотреть в зеркало прямо на Павла, словно издеваясь на ним.
Демидов сглотнул, аккуратно, стараясь не делать резких движений, выкинул окурок в окно и снова уставился на отражение. Не веря самому себе, он изо всех сил выдавил из себя только один вопрос, который прозвучал несколько смешно, если бы не этот взгляд.
— Агафон?

Конец.

29.03.20 – 13.04.2020 г. г.