Видимо не быть мне писателем...

Познакомился в электричке с одним интересным человеком. Разговорились. Ну как разговорились, я рассказывал ему разные смешные истории. А он хохотал. Смеялся аж до слез! Немногочисленные пассажиры, наши попутчики подозрительно на нас поглядывать стали. А старушка одна сказала: «У, наркоманы… А одеты как культурно… Смеются, ироды!» А может и не сказала так, а только подумала. А может даже и думать не думала про такие вещи, а мысли её были об огороде, рассаде, будущем урожае! Просто подумать о нас можно было так, будто мы и есть два тех самых наркомана.
И вот мой новый знакомый достаёт из кармана платок, вытирает слёзы и сквозь смех говорит:
— Ну, хехе, рассмешил! Тебе бы книги писать. Не пишешь?
Я пожал плечами, дескать нет, не пишу. Не писатель я.
— А стоит начать. — расхохотался мой знакомый. И секунд через семь продолжил уже спокойным, серьёзным голосом. — В издательстве работаю я. Занимаюсь поиском новых, неизвестных широким массам, авторов. Да таких, чтобы были интересны читателям. В скором времени планируем запустить серию юмористической, сатирической прозы. У тебя, я заметил, есть талант! Можешь то, что ты мне сейчас рассказал — написать? И подобные вещи тоже — пиши. Это как раз профиль будущей нашей серии. Получится?
Он посмотрел на меня в упор.
Я кивнул утвердительно, дескать да, могу. Постараюсь.
— Вот и славно! — продолжил он. — Моя станция — выхожу, дела кое-какие тут. Ну это не важно. Важно вот что…
Из внутреннего кармана куртки он достал кошелёк, вынул из него визитку:
— Держи. Тут координаты мои, координаты издательства. Как напишешь — сообщи. Через неделю справишся, через неделю звони. Через две, так через две. Только сильно не тяни по срокам. Вот, что ещё… Ошибки по грамматике, стилистике, орфографии корректоры исправят. Особо не переживай за грамотность, но старайся всё же ошибок не допускать. Вроде все. Вопросы? Есть?
Я покачал головой из стороны в сторону, дескать нет. Нет вопросов.
— До связи,- сухо сказал представитель издательства и вышел из вагона.

Говорят, бумага стерпит всё. Только пиши. Интересные вещи, не интересные — разницы нет. Бери ручку, бумагу — выводи своими каракулями буквы. Буквы превращай в слова. Из слов компонуй предложения. А уже из предложений у тебя и получиться писанина. Много листов испишешь — повесть, а может и роман выйдет; мало что напишешь — рассказ. Строки будут рифмоваться — виват, я — поэт! Хотя, стоп. Нужна проза. Будет проза.
И я писал, писал. Всё что видел вокруг себя, всё переносил на бумагу. И погоду за окном, и поездки на трамвае, и разговоры с коллегами. Сны свои переводил в кривые чернильные линии. Выводил неровным почерком свои любовные победы и производственные неудачи.
Писал обо всем, что меня окружает! Бумаги перевёл… Пионеры бабушек так через дорогу не переводили, как я изделия целлюлозной промышленности. Кошка моя, Клементина, и та немного ошалела от моего творческого напора. «Как это так, — думает, — я обои исцарапала, превратила в бахрому, а ты, хозяин, не ругаешь меня, ещё и пишешь на этих обрывках?» Конечно пишу, мысленно отвечал я ей! В самом то деле, где мне писать ещё? Куда кошка когтями не достаёт — там уже покрыл обои своим кривым, с буквами разной высоты и толщины, почерком. А все чистые листы я исписал. Блокноты, тетради — везде остался мой чернильный след. По началу решил не трогать туалетную бумагу и обои. Подумал — и обои пустил в дело, исписал их вдоль и поперек.
Семь дней я творил. Семь дней жил без сна и еды. Ровно неделю я не выходил на улицу, не ходил на работу — там думают, что я заболел. Семь дней жил затворником. И лишь писал, писал… Когда творческие силы покинули меня, когда вдохновение оставило мою душу и мой разум — я окончил творить. Завершил свой писательский марафон словом " конец". И поставил три восклицательных знака!!!

Теперь можно звонить знакомому с электрички, сообщить, что я закончил писать, что можно смело забирать мой шедевр в типографию, включать написанные строки в сборник юмористической и сатирической прозы.
— Да, алло, — прозвучал голос в трубке. — Кто? А, конечно помню…
Меня явно были рады услышать, были рады моему звонку.
— Так быстро закончил?.. Большой текст? Хотя это не важно… Молодец, за неделю написал… И про нашу встречу в вагоне тоже?.. Хорошо… Там, на визитке моё «мыло», вышли текст туда… Да, на «мыло», на электронку… Говоришь, лучше самому мне приехать и забрать?.. В издательском деле так не принято, но ладно. Вечером буду. Адрес диктуй…
Стал ждать работника издательства.
Звонок в дверь. Открываю. Стоит он, агент мой издательский. Я кивнул головой, дескать вечер добрый гость дорогой. И рукой приманил, дескать, чего в дверях стоять, проходи в квартиру. Он вошёл, и, едва переступив порог, говорит:
— Времени мало. Флешку давай. Или на чем там материал у тебя написан.
Я крутнул головой в сторону окна, мол у батареи перевязаны веревочкой тетради с блокнотами — бери. Да руками взмахнул, описал ими полукруг, мол на стенах творчество моё. Обои снимай, но стены кирпичные не тронь.
Знакомый с издательства покрутил головой, осмотрелся и говорит:
— Творческий дизайн, интересный не спорю. Но я за текстом пришёл. Он мне в электронном виде нужен!
А у меня в квартире все электронные предметы сломаны, только будильник исправный. А текста нет. Так и ответил.
Гость мой расстроился:
— Ладно, — говорит, — будет в электронном виде, тогда и заберу. Это хорошо, что много пишешь. Но плохо, что на обоях. Для нас, издателей, это неприемлемо! Напечатаешь, — говорит, — на компьютере или ноутбуке все что написано на стенах, звони. Как все сделаешь звони. Тогда и заберу. И об небольшом авансе поговорим тогда.
Он еще раз покрутил головой, прочитал пару фраз на стене, улыбнулся. Сказал «до связи» и ушел. Я закрыл за ним дверь, подозвал кошку и прошептал:
-Ну что, Клементина, видимо не быть мне писателем, не прочтут моих строк в серии юмористической и сатирической прозы. За какие шиши покупать ноутбук? Вот если б он дал аванс…