Мы тебя предупреждали.

Ночь. Звонок. Поднимаю трубку:
— Здравствуйте, это я, ваш кишечник.
— Кто?
— Вы если бы вчера трезвым смотрели телевизор, вопросов бы не задавали. Вчера гос. дума приняла закон о том, что каждый орган имеет право на один звонок своему хозяину один раз в пять лет. С сегодняшнего дня закон вступил в силу. Ну там нанотехнологии, все дела… Ни суть важно, главное — закон работает.
У меня к вам собственно одна претензия, остальные за себя скажут сами. Вы вот если сжираете на ночь целую курицу, а потом глотаете пилюлю и думаете, что эта плохо прожеванная курица через унитаз и систему коммуникаций сразу взлетела белокрылой чайкой где-то на Черноморском побережье — вы ошибаетесь. И меня так это достало, что в следующий раз при такой ситуации я гарантирую вам недельный жидкий стул. Не провоцируйте, не надо…
Короткие гудки. Вытер пот. Звонок.
— Алло, это я, ваш желудок. Кишечник о законе сказал? Ну вот и хорошо. Понимаешь, твои попытки найти хорошую водку беспочвенны. Водку у нас делают из опилок, нефти и навоза. Забудь о зерне, такой продукт переводить не будут. Так вот. Поскольку весь хороший лес идет на импорт, хороших опилок у нас нет (так, трухля с жуками короедами). Гонят из того, что есть. Самая дорогая водка — из навоза. Продукт натуральный, но вся беда в том, что навоза мало, а желающих выпить много. Поэтому водку из навоза очень часто разводят водкой из нефти, цена на которую скачет в зависимости от цены на международной бирже. Так что в этой теме все очень сложно. Тебе о курице кишечник говорил? Ну вот и хорошо.
Короткие гудки. Вытер пот. Звонок.
— Это я, твоя никакая.
— В смысле?
— Печень я твоя! Ты не обращай внимание на то, что тут желудок пел. Мне уже все равно, давно все равно. Я уже не орган, а так себе, одно название. Но я у тебя единственная, как первая любовь. Это ты жен можешь менять, меня не поменяешь, да и куда ты от меня денешься. Да, легкие сказали, что звонить не будут, ты их прокурил, голоса нет.
Короткие гудки. Пот. Звонок.
— Привет, это я твоя последняя здоровая извилина. Я собственно за рефлексы отвечаю, типа пожрать-поспать. Я о печени хотела поговорить. Ты вечером напиваешься в хламину, а печень потом пять дней сидит бухая и ничего делать не хочет. Вообще ничего. Думает, как бы опохмелиться. Вся опухла уже от мыслей. Бросил бы ты это дело, жалко ведь. Как-никак член коллектива.
Короткие гудки. Пот. Звонок.
— А, хозяин! Я твоя левая почка. Что тут гремит? Да камни гремят, чему еще греметь-то. Почему не правая? Так ты ж ее пропил. Помнишь два года назад на Новый год бухал две недели. Вот за это время и пропил. Что — шрам? А он на спине, ты в зеркало со спины себя видел? А жены у тебя нет, кто скажет, ванна промолчит. Да, да, да, пропил ты, сволочь, свой парный орган, вот одна вывожу…
Короткие гудки. Пот. Звонок.
— Ой, милый, это я — твое сердце. Душевный, в общем, орган. Так вот о душе и поговорим. Ты знаешь, что все твои органы после твоей смерти попадут в рай, потому, милый, что мы мученики, а мученикам самое место только в раю. Куда ты попадешь? Да кто тебя знает! Если есть там какая реинкарнация, то, по-моему, не быть тебе даже камнем за твои дела с нами. Если очень повезет, будешь куском асфальта где-то рядом с отхожим местом.
Короткие гудки.
После той ночи прошло пять лет. Бросил пить, курить, женился. Сейчас думаю: если позвонят, что скажут?..